Минэкономразвития посчитало взятки

Комментирует Кирилл Кабанов,

председатель Национального антикоррупционного комитета России

Благодарно-дающее большинство

Благодарно-дающее большинство
Минэкономразвития вместе с фондом «Общественное мнение» провели исследование, посвященное бытовой коррупции. Выяснилось, что всего девять процентов жителей страны не умеют «договариваться». И лишь один процент не делает этого из-за страха наказания.
15 июня 2011
Результаты опроса показывают, до какой степени пронизана жизнь россиян бытовым взяточничеством. И можно предположить, что многие из жителей страны зачастую даже не осознают, что участвуют в коррупционных схемах. Засовывая в карман врачу смятые сотни или собирая деньги на подарок учителю детей, россияне воспринимают это отнюдь не как взятку. Так называемая благодарность в конвертах — часть повседневной жизни наших сограждан. Несмотря на то что, по данным исследования, в России растет число протестующих против бытового мздоимства, нужно отдавать отчет, что происходит это потому, что сумма взятки стремительно растет, а вовсе не в результате объявленной президентом кампании по борьбе с коррупцией.

 

По данным РБК daily, одной из самых коррумпированных считается сфера высшего образования. Поступление в вузы обошлось гражданам в прошлом году почти в 21 млрд рублей. 24 млрд рублей в 2010 году граждане потратили за «услуги» ГИБДД. Объем черного рынка огромный и в сфере здравоохранения — более 35 млрд рублей в год. Хотя средний размер взятки невелик — 3476 рублей. В области безопасности общая сумма взяток, полученных от граждан сотрудниками милиции, выросла с 2005 года почти в 13 раз — с 1,3 млрд до 16,2 млрд рублей. Как пишет издание, в последние годы получение взяток стало более опасным делом, поэтому представители правоохранительных органов предпочитают брать реже, но больше. Если в 2005 году средний размер дачи на лапу составлял 930 рублей, то в 2010-м — уже 12,6 тыс. рублей.

 Согласно данным опроса, в России осталось всего девять процентов тех, кто не умеет давать взятку госслужащим. Десять лет назад таких людей было намного больше — 24 процента.

Респонденты возмущаются увеличением сумм вымогательств за исполнение чиновниками их прямых обязанностей. Но утверждают, что мздоимцы стали выполнять свой профессиональный долг намного лучше.

Единственный обнадеживающий факт, приведенный в исследовании, — рост количества принципиальных антикоррупционеров. «Со стороны населения значительно снизилась готовность давать взятки. На 3 процента выросло число тех, кто принципиально не дает взяток», — отмечает замглавы Минэкономразвития Олег Фомичев.

Отношение населения к мерам по борьбе с коррупцией остается скептическим. Лишь 12 процентов граждан признают действия властей в этой области эффективными, а 42 процента полагают, что принятые меры не принесли никаких улучшений.

Авторы исследования считают, что полученная статистика станет отправной точкой в поиске механизмов борьбы с коррупцией. Однако верный диагноз — всего лишь начало лечения поврежденного организма, а не панацея от болезни.

Общество понимает, что коррупция — зло, но беда в том, что бытовое взяточничество к коррупции почему-то не относит и меру своей вины в этом не осознает. При Петре I взяточников били батогами, клеймили, ссылали, но все было тщетно. Однажды император пригрозил издать указ, по которому всякий, кто украдет у казны сумму, на которую можно купить веревку, будет повешен. На что генерал-прокурор Ягужинский резонно заметил: «Неужели вы хотите остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем — с тем только различием, что один больше и приметнее, чем другой».

Вряд ли проводившие исследование задавали вопрос о том, кто, сколько и как часто приносил не деньги, а бутылку спиртного или духи в паспортный стол, налоговую инспекцию, учебную часть в институте — россияне такие мелочи за мздоимство не считают.

Комментирует Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета России

Данные этого опроса были получены, по всей видимости, в результате так называемых «скрытых интервью», когда предпринимателей и простых граждан спрашивали, дают ли они взятки и, если да, то сколько, обещая сохранить имена интервьюируемых в тайне.

Доходы в любом бизнесе, даже криминальном, к которому как раз и относится коррупция, можно просчитать. У нас в стране есть устойчивые коррупционные ставки за оказание государственных услуг.

Система откатов, то есть деньги, украденные из госбюджета, просчитывается следующим образом. Из выделенного бюджета на те или иные закупки вычитается сумма, соответствующая реальной стоимости товара или услуги. А остальное как раз и образует ту самую коррупционную составляющую. По каждой конкретной отрасли откаты составляют свой процент от сделки, который может доходить до 60. В «социалке» это около 50 процентов. В более открытых контрактах – 20-30 процентов.

Те десять процентов граждан, которые не дают взяток — принципиальные люди и жители сельской местности, у которых просто нет предпосылок для дачи взятки. Так как они редко взаимодействуют с чиновниками. В деревне подарок в виде той же бутылки за какую-то услугу в качестве взятки не воспринимается.

Что касается принципиальных людей, которые не просто декларируют свое нежелание давать взятки, а действительно живут по такому принципу, то вести бизнес честно им очень сложно. Идя на такой шаг, предприниматель лишает себя серьезнейшего конкурентного преимущества по сравнению с теми, кого дача взятки не смущает.

Западные бизнесмены, ведущие дела в России, в силу строгости антикоррупционного законодательства у них на родине вынуждены искать возможности для решения возникающих в связи с их честностью трудностей. Поэтому они нанимают субподрядчиков, консалтинговые и юридические компании, которые выступают своеобразным посредником в контактах с российскими чиновниками. А посредники уже говорят с бюрократами на понятном языке.

В стране сегодня нет борьбы с коррупцией. Имеет место лишь имитация этого. То есть ловят коррупционеров низшего звена. Наверху никого не трогают.

 

Материал подготовили: Сергей Шурлов, Мария Пономарева, Роман Попков