На непосвященный взгляд, инициатива Росреестра выглядит странной. Однако, как выяснилось, именно данное ведомство служит основным источником информации для рейдеров, специализирующихся на захвате земли и недвижимости. Отсюда и уровень коррупции, с которым руководство, видимо, уже не в силах справиться.
Скорее всего, работающим там чиновникам в основном дают взятки не за какие-либо подсудные действия, а просто за сообщения. Хотя и тендеры, и госзакупки — кормушка как для мздоимцев, так и для тех, кто готов им платить.
Конечно, силовики смогут на время и конкретно в Росреестре навести порядок. Но поднятая руководителями этого ведомства проблема касается всех государственных организаций. Ведь на практике выявить недобросовестного чиновника очень сложно.
Когда речь идет не о прямой взятке за конкретные противоправные действия, коррупционера почти невозможно поймать, а главное — доказать, что он действовал в чьих-то интересах.
Политики и борцы с коррупцией чаще всего называют декларацию о доходах чиновников и членах их семей главным способом избавления от взяточничества. Безусловно, эта мера может сработать, но только в отношении крупных мздоимцев. На самом же деле федеральные ведомства больше всего страдают от мелких чиновничьих преступлений. Как можно поймать человека, если ему заплатили 5 или 10 тыс. рублей за нужные сведения?
За долгие годы созданы такие схемы, к которым чаще всего невозможно придраться. В той же Москве сформировался целый институт посредников. Эти люди когда-то трудились в каком-нибудь важном месте — от Госдумы до управы, — обросли знакомствами и связями, которые теперь работают на них. Именно они выходят на «нужных» людей, разрабатывают схемы, берут наличные, арендуют банковские ячейки — коррупционные деньги обычно не переводятся на счет — то есть осуществляют все посреднические услуги.
Любопытно, что многие из них вообще не чувствуют, что совершают преступление. «Я свожу людей. Что в этом страшного?» — самый распространенный ответ таких маклеров от коррупции.
Бытует и своего рода «отложенный платеж» — это тот случай, когда чиновник ничего не берет за оказанную услугу, оставляя за собой право обратиться за помощью к взяткодателю в случае необходимости.
Все эти схемы для полиции и прокуратуры отнюдь не тайна. Но коррупционными цепочками повязано столько народу, что, оборвав одно звено, можно поломать всю систему управления в стране.
Вполне возможно, что примеру Росреестра последуют и другие ведомства. Но ведь тайные правоохранители, внедренные в государственный аппарат, не могут заниматься этим вечно. Да и сколько требуется таких «кротов» для избавления от всех взяточников во всех министерствах, не говоря уже о региональных структурах.
Логичнее и проще было бы выявить посредников и заказчиков коррупционных схем. Их гораздо меньше, чем тех, кому они платят.
Комментирует Дмитрий Горовцов, депутат Государственной думы, специалист по борьбе с коррупцией
Это далеко не первый случай, когда государственный орган власти обращается в силовые ведомства с просьбой помочь ему в борьбе с коррупцией. Такие обращения поступали по крайней мере на протяжении последних трех лет. В основном адресованы они были Генпрокуратуре.
Кураторы в том же Росреестре — это полумера, направленная на латание дыр. Реально же пусть не победить, но повсеместно и крупномасштабно снизить уровень коррупции могло бы принятие нескольких конкретных мер.
Во-первых, ратификация Госдумой 20-й статьи Конвенции ООН по борьбе с коррупцией, в которой идет речь о незаконном обогащении чиновников. В Уголовный кодекс нашей страны был бы введен новый состав преступления. Этот же пункт предусматривает создание специализированного государственного органа, который и занимался бы вопросами расследования случаев несоответствия расходов чиновников их доходам.
К сожалению, из пришедших сообщений не понятно, приглашает ли Росреестр кураторов из силовых ведомств на работу на постоянной основе или речь идет о некоем периоде времени — 3—6 месяцев, после которого они благополучно вернутся к себе. Сотрудники же специализированного органа имели бы представительства во всех регионах страны и сосредотачивались бы именно на борьбе с коррупцией.
Вторая реальная мера в этом противостоянии — принятие полноценного закона о парламентском контроле. Депутаты должны получить возможность создавать специальные комиссии по парламентскому контролю. Не комиссии по расследованию, которые образуются только под какой-то отдельный, особый, случай. А группы, работающие постоянно, имеющие самые широкие полномочия и расследующие деятельность, доходы высшего чиновничества. «Рыба гниет с головы», поэтому и сосредоточиться нужно в первую очередь на верхушке.
Еще одна важная мера — принятие закона об аффилированных лицах. То есть нужно определить круг близких к чиновникам людей, доходы которых также должны отслеживаться.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов