По словам исполнительного директора Московской топливной ассоциации Григория Сергиенко, после февральского поручения Владимира Путина нефтяным холдингам снизить цены для них стало выгоднее экспортировать топливо, а не продавать его АЗС.
«Коммерсант» сообщает о дефиците бензина в Республике Алтай — на минувших выходных там выстроились огромные очереди к еще открытым автозаправочным станциям. В Бийске и Рубцовске осталось всего по десятку работающих заправок, на которых топлива хватит лишь на ближайшие 10—15 дней, рассказали «Известиям» в Алтайском топливном союзе.
В столице края Барнауле ситуация лучше, но многие АЗС ввели ограничения на продажу бензина. Введение на своих заправках ограничений в 20 литров в одни руки для легковой машины и по 30 литров для внедорожников подтвердили в местном подразделении компании «Газпром нефть».
Кроме Алтая близка к критической ситуация в Санкт-Петербурге, Воронеже, Новосибирске и на Сахалине. В Мурманской и Брянской областях начались перебои с АИ-92 и АИ-95.
По свидетельству «РБК daily», госчиновники не позволят нефтяникам повысить цены открыто, что возмутит общество, но нефтетрейдеры все равно «тихой сапой» будут поднимать стоимость топлива.
Кто виноват в сложившейся ситуации? Разве в стране, добывающей «море» нефти, перебои с топливом не являются абсурдом? С этими вопросами «Особая буква» обратилась к руководителю Центра энергетической политики Института экономики РАН Владимиру Волошину.
«Это безусловный абсурд, — уверен экономист. — Ситуация простейшая, но выход из нее лежит вне экономической плоскости. Что, собственно, произошло? Правительство пошло на популистскую меру — понизить цену на бензин. Это могло быть просто благим намерением, скорее же всего — предвыборной акцией. Но столь директивное ручное управление натолкнулось на монополизм в отрасли».
«Вертикально интегрированной компании торговать за такие деньги невыгодно. Ведь у нас нет настоящего рынка, нет биржи, на которой рыночным образом формируется топливная цена. То есть поступил приказ: снижайте цены! А цена снижаться не желает. Легче просто бизнес свернуть», — подчеркивает Волошин.
Разница с высокоразвитыми странами в структуре цены топлива у нас радикальная, считает эксперт: на Западе львиную долю цены формирует стоимость нефти (поэтому при падении нефтяной конъюнктуры там цена бензина падает), а у нас — налог (потому зря наши граждане удивляются, что наши цены имеют единственную тенденцию — расти).
«Федеральная антимонопольная служба, которая инициировала эту приказную меру, вроде бы сделала свою работу, — отметил собеседник «Особой буквы», — но это не более чем видимость. Правительство — в частности, та же ФАС — должно бы способствовать созданию условий для рынка, отлаживать рыночные механизмы (в лоб монополию не победишь), однако этого не происходит. Государству, которое так тесно сплетено с олигархией — прежде всего топливной, — нет выгоды ломать существующий порядок вещей, и действовать оно старается, ничего не меняя, по сути, «вручную», пытаясь давить на «газ» и «тормоз» одновременно или в зависимости от ближайших политических целей».
Вопрос «Долго ли это продлится?» философский, констатирует Владимир Волошин. «Схожим образом, перефразировав один из афоризмов Черномырдина, можно было бы спросить: «Когда же наконец при строительстве партийной системы перестанет получаться всякий раз КПСС?» Когда же вместо магического заклинания рынком у нас начнет появляться действенный рынок? Рынок того же бензина. А стоит ли им запасаться? Ну, до конца жизни запастись нереально, значит, и смысла особого нет».
Материал подготовили: Александр Самарцев, Александр Газов