Вчера на заседании Мосгордумы был принят закон, согласно которому с 1 октября в Москве будет введена должность уполномоченного по правам человека. Пост омбудсмена по правам ребенка будет упразднен и функции его, согласно закону, будут переданы новому уполномоченному. При этом председатель МГД Владимир Платонов подчеркнул, что такое нововведение не приведет к тому, что в столице перестанут заниматься проблемами детей.
На настоящий момент омбудсмены действуют в 44 регионах России. В соответствии с российским законодательством, уполномоченный по правам человека может существовать в каждом субъекте РФ.
Как установлено в законе, в качестве уполномоченного может выступать гражданин РФ, обладающий общественным авторитетом, имеющий высшее профессиональное образование и опыт защиты прав и свобод человека и гражданина. Возраст назначаемого лица должен превышать 30-летний рубеж. Владимир Платонов подчеркнул, что сегодня еще не известно, кто займет эту должность. «Пока в МГД не вносились кандидатуры. После их внесения пройдет тайное голосование», — цитирует Платонова РИА «Новости».
Так же председатель МГД обратил внимание, что уполномоченный по правам человека в Москве будет содействовать соблюдению прав граждан в соответствии с законодательством. Уполномоченный по правам человека будет заниматься не только проблемами детей, но и инвалидов, женщин и других граждан. Сейчас должность уполномоченного по правам ребенка в Москве занимает Алексей Головань.
Эта тема стала особенно актуальной в последнее время, когда участились случаи несоблюдения прав детей. Например, не так давно была раскрыта махинация сотрудников школы-интерната «Наш Дом» в подмосковных Люберцах, в котором работниками прокуратуры Московской области было выявлено нарушение прав детей-сирот. Учащихся школы-интерната «Наш дом», у которых возникали проблемы с поведением, отправляли на принудительное лечение в психиатрические клиники. В то время как дети находились на «лечении», сотрудники интерната незаконно занимали квартиры, которые выделялись воспитанникам школы. У некоторых из них, включая заместителя директора школы, были подложные свидетельства о регистрации по месту пребывания на территории Московской области.
Это не первый случай нарушения закона представителями этого учреждения. Ранее директора интерната привлекали к дисциплинарной ответственности, а на других сотрудников был наложен административный штраф.
Возбуждено 10 уголовных дел. Так же в следственные органы направлены документы для возбуждения уголовного дела по факту незаконного помещения человека в психиатрический стационар.
Комментирует Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинской группы, член Общественного совета при Президенте РФ
Мы в Хельсинской группе уже много раз сталкивались с такими случаями. Детей, не достигших 18 лет, или инвалидов, которых необходимо обеспечить квартирами, упекают в психушки, а их квартиры незаконно занимают. Я не могу точно сказать, как строится схема по отъему квартир, но, наверное, с врачом надо как-то договориться, чтобы он признал необходимость психиатрического лечения юношей или девушек, проживающих в интернате.
Должен существовать общественный контроль над теми, кто принимает такого рода решения. Ведь квартиры — очень лакомый кусочек, а ребята недостаточно защищены законодательно. Поэтому обокрасть их очень просто.
Сотрудники люберецкой школы уже и к дисциплинарной ответственности привлекались, и штрафы выплачивали, но особого контроля над ними установлено не было. Считаю, что и местные правозащитники виноваты — они должны были следить за этой ситуацией.
Мнение Людмилы Кольбич, исполнительного директора Союза «Гражданское общество — детям России»:
Для ребенка-сироты, находящегося в школе-интернате, главным опекуном является руководитель. Случай в Люберцах продемонстрировал, что это неправильно. Но честно признаюсь: я не знаю, как сделать лучше.
В России настолько закрыта интернатная система, что мы никогда не узнаем истинного положения вещей. Потому что достоянием гласности становятся лишь единичные случаи. К сожалению, не исключены «рецидивы» даже в этой, конкретной школе-интернате. Что уж говорить о других?
Пострадавшие дети могут рассчитывать на полное восстановление своих прав. Им вернут квартиры — здесь, я думаю, проблем не возникнет. А вот дальнейшая судьба этих детей вызывает тревогу. Во-первых, потому что никто сегодня не может сказать наверняка, смогут ли медики восстановить их здоровье после месяцев, проведенных в психиатрических заведениях. Во-вторых, ребятам надо получить образование и профессию. Но это, судя по всему, представляется теперь весьма сомнительным делом.