Интернет и политика

Марина Литвинович, ч. 1

• В высоком качестве (13,40 Мб)
• В низком качестве (6,46 Мб)

Есть интересная вещь в России. Это некий новый феномен, мне кажется. Я вижу, что российская политика перетекает в Интернет. В последнее время масса людей, которые не были раньше замечены в том, что они занимаются политикой или входят в какие-то партии и участвуют в каких-то организациях, с большим удовольствием включаются в разные общественные гражданские кампании, проходящие в Интернете. Если у этой кампании есть какая-то определенная цель, есть определенная тема, то люди с большой готовностью включаются, если тема им нравится и интересна.

Последний яркий пример — движение «синих ведерок». Эта тема всплыла не сама по себе — я отследила по блогосфере. Было заметно, что после нескольких крупных аварий: на Ленинском проспекте с участием автомобиля ЛУКОЙЛа, с «живым щитом», который сотрудники ГИБДД выстроили на МКАД, и ситуации в Иркутске, где дочка главы Центризбиркома задавила двух женщин на тротуаре, — блогосфера была накачана ненавистью к людям, которые нарушают правила дорожного движения и не несут за это ответственности. И стали активно появляться кадры и видеосъемки, где машина с мигалками (или необязательно с мигалками) нарушает правила дорожного движения: выезжает на встречную и создает аварийную ситуацию.

Это выросло совершенно спонтанно в движение «синих ведерок». Организованно оно фактически было только через Интернет. Вот это яркий и очень хороший пример искомого всеми гражданского общества.

Более поздний пример можно вспомнить — сбор подписей за освобождение Бахминой. Я напомню, что за ее освобождение было собрано сто тысяч подписей. И, безусловно, по моей информации, это стало одной из причин того, что ее все-таки освободили.

То есть мы видим, что то давление, которое люди оказывают через Интернет на власть, приводит к результату. Появляется новый инструмент у людей в руках. Новый общественный инструмент, с помощью которого можно что-то изменить.

Это очень важный момент. Сейчас я объясню. Спросите любого человека, может ли он влиять на политику, может ли он влиять на власть, влиять на происходящее? Вам 90 процентов людей любого возраста ответят, что, конечно, нет. Почему? Потому что все институты, которые, по идее, должны быть институтами влияния граждан на власть, у нас в стране не работают — это выборы, референдум и другие.

Поэтому люди получили новый инструмент, и он заработал.

Марина Литвинович, ч. 2

• В высоком качестве (13,68 Мб)
• В низком качестве (6,57 Мб)

По моему ощущению, распространение Интернета по России, безусловно, вещь важная. Но в том преломлении, о котором я сейчас говорю, — о влиянии людей на власть с помощью Интернета — конечно, значительную роль играют городские блогеры. Городские пользователи Интернета, которые находятся в городах и у которых, грубо говоря, решены проблемы личного выживания. Потому что как только человек решает проблемы личного выживания, он начинает обращать внимание на окружающую действительность: на свой двор, на свой город, на свою улицу и в глобальном плане на свою страну. Это происходит при условии наличия не только Интернета, но и наличия у человека отсутствия необходимости бороться за выживание каждую секунду, каждую минуту.

Поэтому то, о чем я говорю, — это новшество российской политики. И удивительно, что мы уже много раз видели, как власть идет на поводу. Для нас это позитивная новость, что власть идет на поводу у гражданского общества, у интернет-сообщества.

Еще свежий пример. Вспомните, была поднята тема, что депутаты не приходят на заседания. Тут же эта тема начала подниматься президентом. Прошел месяц, как президент тоже стал говорить о том, что депутаты вообще-то должны ходить на заседания.

Мы видим отчетливо, что по многим темам, которые действительно носят очень конкретный характер, власть начинает реагировать. Во многом это, конечно, благодаря тому, что олицетворением этой власти сейчас является Медведев. При Путине такие вещи были совершенно невозможны и даже не ожидаемы.

Безусловно, огромное влияние на развитие гражданского общества в Интернете оказывает стремление власти открыть информацию. Яркий пример: примерно год назад, может, больше, открыли сайт, посвященный государственным закупкам, тендерам, которые обязана проводить каждая государственная структура при закупке чего угодно — от мелких предметов до крупных. Соответственно, никто не ожидал, что этот простой сайт с такой информацией может привести к такому результату.

Вот результат появился. Появилась группа добровольцев. Это были блогеры, люди, которые профессионально работают с информацией, журналисты были в этой группе. Они стали этот сайт изучать и вытаскивают наружу чудовищные истории, связанные с закупками. Все хорошо помнят историю про то, как МВД закупала кровать золотую, золотую тумбочку. Действительно, такой тендер был оформлен. И золото было настоящим. Вытащили этот факт наружу. Привлекли большое внимание. Последовали действия, последовали разбирательства. И МВД стало оправдываться.

Второй случай, когда какой-то губернатор заказывал бурундийских барабанщиков себе на праздник.

То есть это типичная история гражданского контроля. Теперь, слава Богу, Интернет и открытость информации со стороны государственных структур позволяют возникать гражданскому контролю, чего многие ждали.

Он сам возникает. Без всяких грантов, без всяких государственных денег. Это добрая воля людей.

Марина Литвинович, ч. 3

• В высоком качестве (0,08 Мб)
• В низком качестве (5,73 Мб)

Есть интересные цифры. Я недавно их смотрела. В России пользуются Интернетом 37 процентов населения. Это достаточно много. И это не только крупные города, но и средние города. То есть этот процесс не останавливается, что тоже важно. Количество людей еще не достигло того предела, когда насыщение произошло. То есть это очень хорошая цифра, мне кажется.

Еще я увидела интересные цифры у фонда «Общественное мнение». Они спрашивали очень интересную вещь: «Слышали ли вы, когда люди размещали информацию в Интернете (обычные люди), привлекли к ней внимание, и удалось решить проблему?» И получилось, что 30 процентов опрошенных — а у них выборка достаточно представительная — такие случаи знают. То есть получается, что у нас примерно треть населения в курсе, что есть такой новый способ решения проблем — через Интернет, через оглашение проблемы, через привлечение внимания к этой информации.

Но, конечно, российский Интернет достаточно серьезно отличается от западного. Одно из важнейших отличий то, что наша российская блогосфера сосредоточена на платформе Livejournal, ЖЖ. Она достаточно сильно политизирована, и в ней много журналистов, людей-экспертов, людей-специалистов. И собрание в одном месте людей такого плана приводит к тому, что это становится инструментом влияния.

В других странах такого нет. Livejournal в других странах — дневнички о жизни, о природе, о любви. И ничего серьезного они не представляют.

Здесь есть некая похожесть на американскую ситуацию. Там тоже блогосфера очень сильно влияет на политику. Но это происходит давно. И мы отстаем по этому фактору года на четыре—пять. Но то, что у них происходит сейчас, говорит о том, что некоторые блогеры там существенно влиятельнее некоторых политиков.

И мы, я думаю, тоже к этому движемся. Потому что уровень доверия людей к блогосфере, блогерам — простым людям, которые что-то пишут, — существенно выше, чем к политикам, членам партий и членам организаций. Этот феномен тоже порождение блогосферы. Порождение новой ситуации.

Мой прогноз, что вся российская политика уйдет туда, в блогосферу, в Интернет. И это будет сильнейшим образом влиять на политику и станет сущностью политики в самое ближайшее время.

Марина Литвинович, ч. 4

• В высоком качестве (3,89 Мб)
• В низком качестве (1,86 Мб)

Я не вижу глобальных угроз для существования Интернета. Я вижу, что идет точечная работа по блогерам. Очень многие испытывают на себе разного рода уголовные преследования. Или получили реальный срок. Один известный блогер сидит в тюрьме. Несколько имеют условные сроки. Но это точечное воздействие на конкретных людей.

В целом глобальных угроз для Интернета я пока не вижу — таких, которые бы серьезно могли повлиять на ситуацию. Я вижу, что президент Медведев сам очень активно этим увлекается. И сын его увлекается. Не думаю, что у них возникнет мысль все это закрыть, как в Китае, все это ограничить. Этого не будет.