Евгения Чирикова, лидер движения защитников Химкинского леса, ч. 1
Эту встречу организовали для нас. Это очень важно. Потому что на протяжении трех лет нашей борьбы мы постоянно ищем диалог с противоположной стороной, с чиновниками, для того чтобы цивилизованным и мирным путем решить этот важный вопрос.
Вопросы у меня следующие. Если позволите, я буду сначала делать некие утверждения, а потом задавать свои вопросы. Прежде всего, давайте вернемся к траектории трассы. Я напомню, что трасса Москва — Санкт-Петербург по Москве в рамках проекта северной рокады идет в коридоре Октябрьской железной дороги и идет по прямой траектории. Далее извилистыми частями, рассекаемая на две части, она подходит к аэропорту Шереметьево. Затем опять уходит на прямую траекторию.
Поскольку я тоже являюсь инженером и тоже участвую в строительстве линейных проектов, то, естественно, я ознакомилась с проектной документацией компании, которая выиграла тендер на строительство данной дороги. И даже в этой проектной документации предусмотрено снижение скоростных характеристик хайвея на 60—80 километров в час. Вот я хотела бы задать вопрос представителям, специалистам-транспортникам — всем, кто может и в состоянии на него ответить (мне кажется, на него должны отвечать специалисты): как это совместимо? Строительство хайвея и снижение, такая странная траектория, которая предполагает снижение скоростного режима? Это мой первый вопрос. Может быть, я все озвучу. Я думаю, что это будет логично.
Второй вопрос. Мы много говорим: давайте мы очень аккуратно вырубим сто пятьдесят гектаров леса, а остальное оставим. Этот остальной лесной массив будет защищать нас от вредного влияния дороги. Вот смотрите, как хорошо получается: у нас дорога идет посередине леса, мы не сносим никаких жилых массивов, вроде как это должно всех устраивать.
Я не политик — я стандартный житель, рядовой, который живет рядом с Химкинским лесом. Почему же наших жителей этот маршрут возмущает? Я объясню. Дело в том, что мы делали соответствующие запросы. В том числе мы сделали запрос в Департамент природопользования Москвы. Этот запрос был нами сделан достаточно давно — еще несколько лет назад. Во-первых, я замечу, что Департамент природопользования Москвы, когда им предложили согласовать выбор маршрута по Химкинскому лесу, отказал в этом согласовании. По каким причинам, они объяснили любезно в ответе на наш вопрос. Оказывается, что выбранный вариант по выкладке трассы по землям Химкинского лесопарка выбран таким образом, что маршрут этой трассы неминуемо разрушит целостную экологическую систему. И из-за вредного антропогенного влияния дороги Химкинский лесопарк деградирует и будет полностью уничтожен в первый год эксплуатации трассы. Что приведет к неминуемой гибели лесопарка в целом.
У меня теперь вопрос: почему люди, которые отвечали за выбор трассы, проигнорировали мнение Департамента природопользования Москвы? И почему, зная эту информацию, организации, выбиравшие трассы, эту информацию проигнорировали?
Третий вопрос. Дело в том, что на пути следования трассы есть три особо охраняемые природные территории. С вашего позволения, я их перечислю. Первое — это территория дубравы. Это старинное место, родник Святого Георгия. Мы все туда ходим за водой (в Химках плохая вода). Поэтому мы там просто наслаждаемся этим местом с детьми. Там мы бываем практически каждый день. И сейчас вот эта дубрава полностью уходит под дорогу. Там действительно такие большие толстые дубы.
Второе место — особо охраняемая территория болот. Это вообще заповедное место. Это уникальный кусочек Финляндии в центре Химкинского леса, самое лесистое и красивое место. И вот туда тоже заходит дорога и неминуемо разрушает вот эту особо охраняемую природную территорию.
И третье место, тоже для нас очень важное, особенно сейчас, когда такая жара, — это пойма реки Клязьмы.
Вот все эти три особо охраняемые природные территории ложатся на пути следования трассы Москва — Санкт-Петербург. И, естественно, поскольку они попадают под эту трассу, они оказываются уничтожены. Причем уничтожены безвозвратно.
Сейчас нам обещают компенсацию, что нам высадят даже больше леса — в Дмитровском, правда, районе, за сорок километров от наших домов. Но тем не менее вот эти три особо охраняемые природные территории все будут уничтожены.
У меня вопрос такой. Я, честно говоря, как рядовой житель даже не знаю, кому его задать. Но тем не менее. Неужели это нормальная ситуация, когда особо охраняемая природная территория вот так вот будет беспощадно уничтожена? Их невозможно будет восстановить. И вот какими средствами можно будет восстановить? И вообще возмещаем ли он?
Четвертый вопрос. Опять касаемо компенсации. С нашей, рядовой точки зрения, обывательской. Я, например, двенадцать лет назад специально уехала в Химки, чтобы на тот момент с еще будущими детьми, которых я запланировала себе, жить рядом с лесом. Чтобы выгуливать их. И таких, как я, мам, рядовых, очень много. И сейчас нам предлагают следующее: что будет прокладка трассы по Химкинскому лесу, но компенсация будет в Дмитровском районе. Я вижу информацию от Департамента природопользования Москвы, от «Гринписа», что лес неминуемо погибнет и деградирует. И таким образом компенсацией в этом Дмитровском районе я как рядовой житель воспользоваться не смогу. Мне тяжело с двумя маленькими детьми каждый день по сорок километров ездить в Дмитровский район и гулять там.
У меня вопрос как от рядового жителя: что же мне тогда делать? Мне удаляться от Москвы? То есть мне за этой компенсацией ехать все дальше, чтобы растить здоровых детей? Что мне посоветуют? Потому что я с этим вопросом обратилась в администрацию Химок. Мне предложили ехать в Сибирь. Так что я хотела вот этот вопрос тоже задать. То есть это действительно официальная позиция? Для того чтобы у меня была лучшая экология, мне надо дальше передвигаться к Сибири, к Аляске? Куда там еще дальше меня пошлют с детьми?
Евгения Чирикова, лидер движения защитников Химкинского леса, ч. 2
Теперь вопрос по поводу недостаточности документов. Я думаю, его еще тут озвучат. Вот то, что была проведена проверка при участии «Гринпис России» при участии Московской экологической федерации. И мы, жители, защитники Химкинского леса смотрели на эти документы. Мы немножко уже поднаторели в праве. У меня вопрос такой: как же так получается, что при реализации федерального проекта такого важного, целого перечня документов не хватает по проекту трассы? Это что, нормальная ситуация при реализации федерального проекта? И возможно ли, этично ли прикрываться, что да, мы реализуем федеральный проект, мы можем работать без полного перечня федерально-проектной документации?
И еще один вопрос, который мне бы хотелось сейчас задать. Он уже касается нашей безопасности. Дело в том, что на протяжении более трех лет мы боремся за Химкинский лес. У нас уже сейчас есть человеческие жертвы. Два года назад было зверское нападение на нашего товарища, который писал и не боялся писать о проблеме Химкинского леса. Сейчас он тяжелейший инвалид. После нападения он не восстановился. Он говорит два или три слова. Он не движется. И преступники, которые совершили это нападение, до сих пор не найдены. Причины не восстановлены, но мы знаем, что он очень жестко обличал коррупцию, связанную со строительством трассы Москва — Санкт-Петербург. Он называл конкретные фамилии конкретных чиновников. Как раз за две недели до покушения вышла его статья. Это первый факт.
Сейчас, когда фаза борьбы нашей перешла в такое открытое сопротивление, мы видим следующее: мы видим откровенное преследование со стороны сотрудников милиции наших активистов. В том числе это преследование касается и лично меня. Например, вчера я не смогла попасть на прием к Игорю Ивановичу Майданову, потому что элементарно была задержана по обвинению в том, что я незаконно нахожусь на территории леса. Милиция предложила мне выйти из леса, потому что я нарушаю постановление губернатора Громова, согласно которому жители не могут находиться вечером в лесу. Тогда я покинула территорию леса. Омоновцы без предъявления какой-либо разрешительной на то документации, вообще без какого-либо объяснения, схватили меня, посадили в автобус. И далее всю ночь я провела в камере. Мне не дали предупредить родных и близких. У меня двое маленьких детей дома остались. Мне не давали выходить из этой камеры всю ночь — до часу дня. Ни в туалет, никуда. Точно также те активисты, которых удалось схватить ОМОНу, оказывались в таком же положении.
И это еще не все. Вечером, когда у нас завершился суд, мы выходили из здания суда, судья нам разрешил покинуть наше заседание, сказав, что не имеет к нам никаких претензий. Тем не менее, когда мы вышли из здания суда, я почувствовала, что за мной просто следят. То есть за мной идут «люди в штатском». И мне пришлось просто «отрываться» от этой погони — очень хотелось увидеть своих детей. Я понимала, что меня сейчас опять просто схватят и куда-нибудь доставят. Поэтому я вынуждена была просто бежать физически по Химкам, убегать. А те, кто не сумел убежать, были схвачены, опять доставлены в отделение милиции. И этим людям сообщили, что если в девять утра они теперь не будут являться в отделение милиции, то их ждет уголовное преследование.
На самом деле я вижу в этой ситуации полное беззаконие. Это ненормально, когда наша милиция, вместо того чтобы защищать нас, она вот таким образом, без каких-либо объяснений хватает нас на улицах, хватает нас в лесах и просто не дает нормально физически перемещаться по городу.
Также мне хотелось обратить внимание на то, что позавчера в лесу был избит мой муж. И когда он обратился к сотрудникам милиции, у него отказались принять заявление. Он точно так же всю ночь провел со мной в камере. Мы не можем добиться от сотрудников милиции Химкинского городского округа выполнения своих обязанностей.
Я напомню также, что две недели назад был совершен наезд на меня на машине, и она ударила меня. Заявление лежит в милиции. Никакого разбирательства я не вижу по этому делу. То есть мне ничего не сообщается. При этом меня можно схватить и всю ночь держать за то, что я якобы разжигала какой-то костер в лесу, чего не было в принципе.
Я прошу прощения, может, я излишне внимательно к этим всем фактам отношусь, но вы поймите меня правильно: я, первый раз отсидев в камере всю ночь, несколько возбуждена, конечно, этим. И мне очень печально, что наши активисты подвергаются опасности.
И это не единственный случай. Вы все знаете про нападение на наш лагерь нескольких десятков молодчиков в белых масках, которые угрожали нам физической расправой. И милиционеры отказались даже проверить у этих людей документы. Мне пришлось лечь под милицейский «уазик», чтобы просто не дать уехать милиции. Потому что я боялась, что сейчас начнется просто физическая расправа над нами. А милиционеры бездействовали. И количество таких случаев накапливается и накапливается.
И вот у меня вопрос: если бездействует милиция, то каковы должны быть наши действия? Что делать нам, жителям? Я боюсь за свою жизнь, за жизнь детей и мужа, своих товарищей, тех людей, которые нам помогают. Я боюсь расправы. И я вижу, что мне и моим товарищам не к кому обратиться. Вот что вы посоветуете в этой ситуации? И что нам сделать, чтобы обезопасить себя и чтобы закон восторжествовал? Потому что меня как мать двоих детей вообще нельзя задерживать на всю ночь. И даже не давать мне связаться ни с адвокатами, ни с детьми.
То есть вот этот вопрос мне хотелось бы адресовать… Я не совсем теперь понимаю, к кому. Может быть, к руководителю МВД, может быть, в прокуратуру. Мне не понятно, почему в настоящий момент не рассматривается наше заявление, которое мы сделали, и мы не видим никакой работы.
И еще один вопрос мне бы хотелось адресовать, наверное, в прокуратуру. Мы очень благодарны депутату Государственной думы Антону Белякову, который направил запрос, после того как была совершена проверка документов по вырубке. Были найдены документы, которых недостает для осуществления вырубки Химкинского лесопарка. И Антоном Беляковым был немедленно направлен запрос в прокуратуру с просьбой немедленной остановки работ в Химкинском лесу, как минимум до момента, так сказать, восстановления всей документации.
Но на сегодняшний день в районе Вашутино в Химкинском лесу работы по вырубке продолжаются. Несмотря на то что вчера Антон заявил нам, что у него были переговоры с прокуратурой и прокуратура предприняла некие действия для того, чтобы предотвратить вырубку.
Вот у меня вопрос такой: действительно ли прокуратура предприняла некие действия для остановки вырубки? И еще вопрос: если действительно прокурорские меры были приняты, то на каком основании сейчас отряды ОМОНа и милиции охраняют уже незаконные работы в Химкинском лесу, которые там продолжаются?
ЕЛЕНА ЛУКЬЯНОВА, доктор юридических наук, профессор МГУ, член Общественной палаты РФ