Разработка «Стратегии развития российского казачества до 2020 года» должна быть завершена осенью текущего года, сообщил заместитель министра регионального развития РФ Максим Травников журналистам в Новосибирске 26 февраля. Он также отметил, что в настоящее время рассматривается проект по объединению всех действующих в России войсковых казачьих обществ во Всероссийское войсковое казачье общество.
Эксперты предполагают, что и разработка стратегии, и объединение обществ связано с прозвучавшими в декабре прошлого года предложениями по наделению казаков особыми полномочиями. После событий в станице Кущевская губернатор Кубани Александр Ткачев отметил, что казаки должны помочь навести порядок в станице. «Казаки должны стать катализатором мощной работы с преступностью, чтобы вас не называли на центральных каналах ряжеными. Мы все должны сделать выводы и действовать четко и жестко», — заявил глава Краснодарского края.
Напомним, что общественные дружины сейчас активизируются во многих регионах страны. Так, не дожидаясь принятия закона о полномочиях, в Санкт-Петербурге комитет по инвестициям и стратегическим проектам города объявил конкурс на оказание услуг по созданию «Казачьей дружины». Сумма контракта — 9 млн рублей. Казаки будут призваны обеспечить безопасность туристов и жителей города на Неве. Хотя ранее губернатор Петербурга Валентина Матвиенко вернула без подписи в горпарламент закон, дающий право органам местного самоуправления привлекать общественные объединения к обеспечению правопорядка. В объяснении к возвращенному закону градоначальница отмечала, что поддержка таких объединений — народных дружин или казачьих обществ — органами власти приведет к «нарушению принципа сохранения единства городского хозяйства», так как забота об общественном порядке и борьба с преступностью находятся в ведении правительства Петербурга.
Однако на юге страны царят иные настроения. Предложения кубанцев по расширению полномочий казачества поддержал и атаман Всевеликого войска Донского, депутат Государственной думы РФ Виктор Водолацкий, который сетует на то, что казачество сильно ограничено в возможностях государством.
— Наши предложения, наши возможности по оказанию помощи государству в наведении порядка отвергаются, если не полностью, то значительно. Например, еще в 2002 году атаман Терского казачьего войска по поручению казачьего круга предлагал дать полномочия казакам по решению вопросов, связанных с обеспечением безопасности и правопорядка, созданием отрядов самообороны. Но кто-то боится давать казакам в руки оружие. Хотя у бандитов и ваххабитов его на руках полно, — говорит парламентарий.
Представители казачества заявляют о своей готовности взять функции муниципальной казачьей милиции, напоминая, что при реформировании МВД предполагается сокращение штата на 20 процентов. Правда, атаман Кубанского казачьего войска Николай Долуда подчеркивает, что речь идет только о станицах и хуторах.
С позицией кубанских властей согласен член Совета по делам казачества при Президенте РФ отец Димитрий Смирнов, председатель синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами: «В казачестве немало бывших военных. Через наш Совет по делам казачества информацию о критической криминогенной обстановке в районе можно было своевременно довести до самого президента страны», — заявил отец Димитрий, комментируя убийство в Кущевской.
Чем казаки отличаются от тех, кто трудился в правоохранительных органах печально известной станицы, священник не объяснил.
В свою очередь, Виктор Водолацкий уверен, что «в тех станицах, где казачий атаман возглавляет муниципалитет, нет и быть не может разгула криминала, как в Кущевской, в такое село никогда не войдут ваххабиты, потому что они знают, что встретят там достойный отпор». Видимо, на милицию и армию атаман совсем не надеется.
Комментирует Владимир Вербицкий, кубанский казак, специалист по истории казачества
Руководство страны и регионов, в которых проживает значительное число казаков, на протяжении многих лет давало множество обещаний, выделяло деньги, но никогда фактически не позволяло им стать серьезной силой. Власти видели в них угрозу. Поэтому обвинения, высказанные правительством Краснодарского края в адрес казаков, в том, что на них лежит часть ответственности за события в станице Кущевская, — верх цинизма.
Разговоры о большем участии казачества в деле охраны границы, создании дружин охраны порядка, отдельных казачьих воинских частей ходят уже два десятка лет, но ни одна из этих инициатив не была воплощена в жизнь — по той же самой причине страха. Причем не столько страха обострения национального вопроса, сколько страха власть имущих за собственное положение.
Власти просто не могут допустить, чтобы в руках казаков, традиционно людей военных, попало еще и оружие. Во что в таком случае может вылиться их недовольство существующим сегодня в стране положением вещей? Не исключено, что сначала казаки направят свой гнев на выходцев с Кавказа. Но потом может не поздоровиться самой власти.
Поэтому «наверху» не допустят превращения казачества в реальную силу на юге, что бы в итоге ни было написано в концепции развития казачества на ближайшее десятилетие.
Само казачество сегодня не является однородным по своей организации явлением. Существуют так называемые реестровые казаки, то есть входящие в то или иное войско, чьи атаманы официально признаны государством. Реестровые получают деньги из бюджета страны и регионов, которым казачество традиционно присуще.
Это в первую очередь Краснодарский край, Ростовская, Волгоградская области, Ставропольский край, в меньшей степени Астраханская область и некоторые регионы Сибири.
И когда речь идет о приходе к власти в тех или иных регионах казаков, имеются в виду казаки именно реестровые. Так или иначе эти люди находятся в зависимости и под контролем у государства. Многие из них, как атаман Всевеликого войска Донского Виктор Водолацкий, являются не просто рядовыми членами «Единой России», но и депутатами региональных парламентов, порой Госдумы страны.
Среди реестровых казаков есть, конечно, и те, кто не состоит ни в каких партиях, а государство воспринимает весьма неоднозначно, если не сказать враждебно. Но такие редко занимают должности в органах законодательной и исполнительной власти.
Кроме реестровых казаков, в России существует и масса членов общественных казачьих организаций. Некоторые из них являются так называемыми ряжеными, о которых говорят, что они случайные люди, нацепившие казачью форму, но не являющиеся носителями мировоззрения казаков и их традиций. Есть среди неформальных казачьих организаций и такие, которые объединяют действительно казачьих по духу людей, не желающих иметь ничего общего с властями или вообще не воспринимающих нынешнюю власть в России как законную.
Соответственно, если где-то прошла информация, что в том или ином регионе к власти пришли казаки, значит, федеральный центр так или иначе способен оказать на них влияние.
Конечно, сложно предсказать, как будут вести себя рядовые казаки, даже входящие в реестр, но то, что реестровое руководство всеми силами постарается удержать казачество в фарватере «линии партии», очевидно.