Глава ВЦИОМ рассказал о загнивании модели демократии и плюсах медведевского «большого правительства»

Антон ОРЕХ,

обозреватель радиостанции «Эхо Москвы», специально для «Особой буквы»

Капитализм не сгнил — вся надежда на загнивание демократии

Капитализм не сгнил — вся надежда на загнивание демократии
Начальник ВЦИОМ Федоров давеча доказал, что социологи — это не сухие счетоводы и не угрюмые рабы цифр. Социологи — почти поэты, насквозь узревшие приводные ремни человеческих душ. Особенно электоральных.
1 ноября 2011
Валерий Федоров сообщил нам, что, во-первых, модель представительной демократии загнивает (собственно, после такого откровения нужны ли пункты второй, третий и так далее?). Во-вторых, институт политических партий устаревает на глазах. А в-третьих, стоит «подумать, как обеспечить избирателю возможность участия в принятии государственных решений без прихода на избирательный участок». И уповает господин-товарищ Федоров на «большое правительство». Есть такая модная штучка в Кремле, про которую нам прожужжат в ближайшее время уши, навесив на них попутно лапши. Свои парадигмы Федоров подкрепляет примерами из жизни загнивающего Запада, где тоже падает явка избирателей, и остальных частей света, где наблюдаются народные волнения.

 

Из онлайн-интервью генерального директора Всероссийского центра изучения общественного мнения на сайте ER.RU: «Снижение явки на выборы — не сугубо российская, а общемировая тенденция. Модель представительной демократии во всем мире работает все хуже. Устаревает и институт политических партий в том виде, в каком мы его знаем. Целая серия народных выступлений и на Востоке, и на Западе в последнее время идут мимо партий и депутатов. Это симптом неадекватности основных институтов демократии в меняющейся структуре и культуре постиндустриального, информационного, глобализирующегося общества. Вместо борьбы за подъем явки я бы считал правильным подумать, как обеспечить избирателю возможность участия в принятии государственных решений без прихода на избирательный участок. Речь идет прежде всего об «электронной демократии» и «открытом правительстве» (в российской версии — «большом правительстве»). Вот этим и нужно заниматься, а не искусственно нагонять избирателей на участки».

Такое вот мнение сложилось у Федорова из ВЦИОМ. Каковы же будут наши выводы из его мнения? Таковы, что опросы этой конторы мы станем изучать в эти месяцы с большим интересом, но небольшим доверием, честно говоря. Например, интересно было бы знать, давно ли Федорова осенила идея преимущества «большого правительства» перед нормальными выборами? Или осенение произошло в тот миг, когда про него заговорил тандем?

Народные волнения в мире связаны отнюдь не с кризисом представительной демократии, а с ее отсутствием в этих странах. И беспорядки в Лондоне — это не кризис избирательной системы. И уж во всяком случае, не о «большом правительстве» мечтали поджигатели магазинов.

Что же до невысокой явки, то это не проблема. В развитом обществе политический накал ниже, чем в бурных странах. Жизнь налажена — чего на участок рваться? Кого бы ни выбрали — все будет хорошо. Нет, народ, конечно, ворчит для порядку. Ругать власть — всегда и везде есть признак хорошего тона. Вот только ругань эта бывает разной. Не стоит сравнивать пороки нашей власти и западной. Нам бы такие «пороки» и такую «немощь».

Про «большое правительство» мне все-таки хотелось бы сказать, что это такая идиллическая фигня из прошлого. Когда люди верят, что они напишут в Кремль, там эту писульку не выкинут в помойку скопом с другими такими же и не подотрут ею задницу, а внимательно прочтут и непременно примут меры. Было время, когда организации даже обязаны были все это читать и даже писать что-то в ответ — вот только мало на что реально это влияло. Иное дело анонимки. В советскую эпоху этим доносам уделяли большое внимание и они имели гораздо большее влияние на судьбы людей. Но это же не то, что имеется в виду под «большим правительством», верно?

Прелесть представительной демократии — в ее простоте. Приходя к урнам и в кабинки, каждый — каждый! — реально влияет на политику и на жизнь. Потому что своим голосом, сложенным с другими голосами, он определяет, кто будет править страной, каким курсом она пойдет. Если, конечно, считать голоса как положено, а не по разнарядкам, путем вбросов, приписок и прочих безобразий. Нет, можно и в правительство писать, и выступать с идеями. Но всеобщий голос, сложенный из миллионов отдельных голосов, не может быть подан никак иначе, кроме как на выборах.

Хотя в стране, где выборы превратили в лабуду, эта процедура действительно не имеет реального значения, и политические партии превратились в маргинальные ячейки.

А «большое правительство» — да, эффективно. Когда во время ежегодного общения Путина с народом бабушки просят газифицировать поселок и на следующий день в их поселок тянут трубы — это оно и есть, «большое правительство» одного человека.

Ну и про оптимизм пару слов. Было 59 процентов, стало 62 процента социальных оптимистов в стране, что Валерия Федорова даже удивило. А вот меня — нет.

Оптимизм — наша черта. Нам сказали, что Россия поднимается с колен, — и мы верим. Говорят, что престиж Родины растет во всем мире, — и мы не сомневаемся. Говорит Путин, что все будет хорошо, — и мы в восторге, потому что он наша надежа, он не подведет.

Сейчас к выборам перед нами раскроют фантастические перспективы грядущего. А уж Федоров постарается, чтобы нужные цифры не пропали.

 

Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов