В Администрацию президента внесен законопроект, который обострит конфликт между прокуратурой и СКР

Комментируют Александр Куликов, Андрей Пионтковский

Чайка пошел против Бастрыкина законным путем

Чайка пошел против Бастрыкина законным путем
Генпрокуратура разработала законопроект, в случае принятия которого она станет самым мощным правоохранительным органом в стране, победив в затянувшейся войне со Следственным комитетом. Ведь ГП получит право возбуждать дела против сотрудников СКР.
25 января 2012
Ведомство Юрия Чайки, в случае принятия законопроекта, вернет свои полномочия, утраченные в 2007 году, когда прокурорские следственные органы были выведены в отдельное ведомство. Но дело даже не в этом — Генеральная прокуратура сможет доминировать и над Следственным комитетом, и над другими правоохранительными органами, поскольку в ее полномочия будет входить надзор за расследованием дел иными ведомствами и представление обвинения в судах. Сам факт появления подобного законопроекта говорит прежде всего о том, что перемирие в войне между ГП и СКР не закончилось. Любопытно также и то, что «Коммерсант», в распоряжении которого оказался проект документа, не пишет, кто же его внес. Говорится лишь, что он разработан при участии прокуратуры.

 

Из интервью депутата Госдумы Александра Хинштейна о подоплеке войны между Генпрокуратурой и Следственным комитетом: «На сегодняшний день прокуратура, пожалуй, единственный орган, сохранившийся в системе власти, который в состоянии занять по каким-то принципиальным вещам собственную позицию. И это происходило много раз. Можно вспомнить резонансные дела, которые возбуждал Следственный комитет и которые заканчивались ничем. Это и дело в отношении замминистра финансов Сторчака, и дело в отношении начальника департамента наркоконтроля Бульбова и его подчиненных, и многие другие дела, вызвавшие широкий общественный резонанс, по которым прокуратура заняла другую позицию. И это, собственно, и было началом и предметом их конфликта. Сегодня следствие, я это говорю с полной ответственностью, находится в тяжелейшем состоянии. Кадры ушли. Люди бегут. Средний следователь сегодня имеет опыт работы до пяти лет. В центральном аппарате, где раньше работали зубры, имевшие не менее 10—15 практического стажа следственной работы, работает молодняк, приехавший с территорий, который за смотровой ордер на квартиру выполнит вам все что угодно».

Согласно проекту закона, прокуратура получит право возбуждать уголовные дела против лиц с особым статусом и неприкосновенностью. То есть против следователей и их руководителей, судей, адвокатов и самих прокуроров.

С одной стороны, в нынешней ситуации это разумно. Но никто не может гарантировать, что это не приведет к ведомственной вендетте. Хотя практика показала, что подчиненные господина Бастрыкина, да и, как многие считают, он сам, с функциями расследования справляются весьма своеобразно или почти не справляются, вряд ли прокурорские работники устоят перед искушением вспомнить все беды, причиненные им СКР.

Вспомним, идею независимого следствия приветствовали практически все. Но работа Следственного комитета — чего только стоят дела замминистра финансов Сторчака и начальника департамента наркоконтроля Бульбова — напрочь перечеркнула все благие намерения. Более того, руководство СКР не только обвиняли в непрофессионализме и предвзятости, но и некоторых противоправных действиях.

Так широкий общественный резонанс вызвал скандал с юридическим образованием официального представителя Следственного комитета Владимира Маркина. Не хватит не то что одной, а десятка статей, чтобы только перечислить все претензии, которые накопились у общества, прессы и прокуратуры к подчиненным Бастрыкина и к нему самому.

Понятно, что все это в совокупности и стало причиной появления в Администрации президента проекта закона. Однако не проще ли было провести реформу СКР, чем заниматься круговоротом полномочий между ведомствами? А если предположить, что следующий генпрокурор окажется непрофессионалом или просто неуживчивым человеком, и из надзора убегут хорошие работники, неужели опять возвращать все СКР? Или образуют еще один орган специально для ведения следствия?

Впрочем, это вечная история с любыми реформистскими преобразованиями в России — не доведя их до конца, все возвращают к первоначальному варианту. И понятно — так проще. А кто ответит за все до конца непродуманные реорганизации и потраченные на них деньги?

Интересно, как Юрий Чайка прокомментировал новость о проекте закона: «Следствие на 60 процентов загружено делами о преступлениях небольшой и средней тяжести». Поэтому, в связи с «перезагруженностью» СКР «и невозможностью работать квалифицированно по сложным делам», Генпрокуратура готова ему помочь, заявил он.

Следственный комитет по поводу новшества пока не высказался. Но, думается, скоро представит отчет, опровергающий пользу инициативы. Тем более что в случае превращения проекта в действующий закон у ведомства отберут и все громкие дела. Кроме того, прокуратура сможет обращаться в суды с вопросами ареста физических лиц и их имущества, продления сроков ареста, временного отстранения от должности, а также ходатайствовать о производстве «иных следственных действий».

Но все изменения пока существуют исключительно на бумаге. Как они воплотятся в жизнь и произойдет ли это вообще, зависит не только от целесообразности реформы, но и от политической конъюнктуры. Владимир Путин — во всяком случае, публично, — в конфликт между ГП и СКР не вмешивался — это прерогатива главы государства. Поэтому можно предположить, что раньше президентских выборов никаких новшеств не будет, дальше — посмотрим.

Александр Куликов, депутат Государственной думы РФ

Предложение о переносе в ведение Генпрокуратуры дел по спецсубъектам, лицам, обладающим неприкосновенностью, обусловлено случаями привлечения к уголовной ответственности самих прокурорских работников органами следствия. В 2010—2011 годах таких примеров было много.

Смысл, однако, в инициативе ГП есть. Оставлять разделение обязанностей между прокуратурой и Следственным комитетом в нынешнем виде нельзя. Сегодня существует огромный перекос в сторону следственных органов. Им, по сути, позволяется очень многое при минимальном контроле. Необходимо восстановить баланс. Отдать право возбуждения уголовных дел в отношении спецсубъектов прокуратуре с последующим их расследованием следственными органами при непосредственном контроле со стороны тех же прокурорских работников.

Восстановление надзорных функций прокуроров вообще является принципиальным вопросом в настоящее время. И касается это не только дел, возбужденных в отношении лиц, обладающих неприкосновенностью. Сотрудники прокуратур фактически потеряли возможность наблюдать за ходом следствия и пресекать различные нарушения, что привело к массовому беззаконию по всей стране, ущемлению конституционных прав граждан, грубому общению с подозреваемыми и обвиняемыми. Вот результат создания независимого следственного комитета и ограничений, введенных в отношении работников прокуратуры.

Даже глава Следственного комитета Александр Бастрыкин стал, по его собственным словам, «ярым» сторонником возвращения прокуратуре части надзорных функций, признав существование проблем.

Андрей Пионтковский, политолог

Реформирование прокуратуры, отделение от нее Следственного комитета и создание из него собственной структуры началось еще в бытность президентом страны Владимира Путина. Поэтому говорить об откате каких-то изменений, произошедших при Дмитрии Медведеве, некорректно.

Вся история СКР ограничена двумя скандалами. Первый — дело «Трех китов», то есть война МВД и ФСБ за контроль над торговлей китайским ширпотребом и мебелью. Тогда было даже несколько убийств. С этого и началось формирование СКР и ограничение полномочий Генпрокуратуры.

Второй скандал — «крышевание» казино высокопоставленными сотрудниками прокуратуры. Здесь следы ведут к самому генеральному прокурору Чайке. Его сын был в деле ключевым персонажем. И Медведев не нашел ничего лучшего на собранной им «стрелке» с участием самого Чайки и Бастрыкина, чем сказать: «Не переносите все на детей». То есть фактически был покрыт сын генпрокурора.

Почему сейчас возникла эта инициатива, тоже ясно. Выдан ордер на экстрадицию бывшего подмосковного прокурора Игнатенко, задержанного в Польше, который молчать, конечно, не будет. И Генпрокуратуре нужно его перехватить.

Происходящее — это не забота о каких-то интересах общества, а классическая борьба силовых структур в авторитарных государствах. Это нормальная форма политики в таких системах.

 

Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов