Казнь Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева в Белоруссии

Владислав ПОЛЯНСКИЙ,

«Особая буква»

Высшая без меры

Высшая без меры
После казни белорусских «террористов» был поднят вопрос не только об адекватности режима Лукашенко, столь скорого на расправу с назначенными чуть ли не лично Батькой «врагами государства», но и о правомерности смертной казни как таковой.
19 марта 2012
В конце прошедшей недели в Белоруссии были казнены двое молодых людей — Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев. Суд признал их виновными в терактах в минском метро 11 апреля 2011 года, в День независимости 3 июля 2008 года в Минске и в Витебске в 2005 году, в результате которых погиб не один десяток человек, и приговорил к исключительной мере наказания. Президент республики Александр Лукашенко отказался помиловать осужденных.

Казнь вызвала широкий резонанс в мире. Глава Европарламента Мартин Шульц «потрясен случившимся», глава МИД Евросоюза Кэтрин Эштон и министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле выразили соболезнование родственникам Ковалева и Коновалова и осудили действия белорусских властей. Лидеры ЕС рассматривают новые экономические санкции против Белоруссии и пополняют списки невъездных белорусских чиновников и предпринимателей.

В странах Запада возмущение вызвал не только сам факт казни (во всех странах Европы смертная казнь отменена). Многие ставят под сомнение достоверность выводов следствия и суда.

Как пишет NewsRu.com, вся доказательная база состояла из признательных показаний самих обвиняемых, а также сожительницы Коновалова. А ведь знаменитый афоризм прокурора Вышинского, полагавшего признание «царицей доказательств», давно признан юридически несостоятельным.

Признание — это не более чем одна из улик, повод осуществить дополнительную проверку. Признание может быть добыто под пытками, или, напротив, признание может сделать психопат, желающий славы.

В то же время известно, что осужденные не обладали ни специальными знаниями, ни специальной подготовкой для изготовления взрывных устройств.

С другой стороны, если согласиться с выводами следствия и суда о виновности казненных, налицо разная степень вины. Как пишет все тот же источник, Ковалев встретил на вокзале земляка из Витебска и «вписал» в своей минской квартире, а когда тот во время застолья проболтался о намерении осуществить теракт, посчитал это пьяным бредом. Однако суд интерпретировал его поведение как «недоносительство и пособничество».

Сомнения вызывает и поспешность, с которой приговор был приведен в исполнение.

«Обычно смертный приговор в Белоруссии приводится в исполнение спустя год-два после его вынесения, на случай если вскроются новые подробности дела, — говорит политолог Виктор Демидов. — Я не исключаю, что ненормально быстрое исполнение приговора по общественно-громкому делу вызвано страхом, что Коновалов и Ковалев в случае справедливого расследования расскажут что-то, о чем должны молчать вечно. Версия, что все это провокация спецслужб, остается очень популярной в белорусском обществе».

Стоит отметить, что в ответ на жесткую критику с Запада официальная Россия устами вице-премьера Дмитрия Рогозина пообещала «не дать в обиду белорусских коллег».

После инцидентов, аналогичных казни белорусских «террористов», в обществе вновь и вновь поднимаются такие вечные вопросы, как вопрос о правомерности вмешательства во внутренние дела другого государства во имя абстрактного гуманизма. Или вопрос о правомерности смертной казни как таковой.

Общеизвестно, что смертная казнь присутствует в уголовных уложениях не только полудиких стран Африки, но и вполне цивилизованных государств. Она практикуется в ряде штатов США — таких как Алабама, Аризона, Арканзас, Айдахо, Виргиния, Вашингтон, Вайоминг, Делавэр, Джорджия, Иллинойс, Индиана, Калифорния, Колорадо, Коннектикут, Канзас, Кентукки, Луизиана, Мэриленд, Миссисипи, Миссури, Монтана, Небраска, Невада, Нью-Гемпшир, Огайо, Оклахома, Орегон, Пенсильвания, Северная Каролина, Теннесси, Техас, Флорида, Южная Каролина, Южная Дакота, Юта. Помимо этого, смертный приговор также может быть вынесен федеральным правительством США и военным трибуналом.

Смертная казнь есть в Японии и в Израиле (правда, за всю историю существования этого института казнены были только два человека).

В российском Уголовном кодексе смертная казнь тоже присутствует, хотя ее назначение ограничено временным мораторием.

Не стесняются приговаривать к смерти и суды в «нефтяных» арабских монархиях. В Сингапуре и Малайзии за хранение наркотиков без колебаний казнят даже иностранных туристов.

В КНР, к радости российских «державников», практикуются публичные расстрелы осужденных за взятки в особо крупных размерах.

Налицо избирательный подход «мировой общественности» к смертной казни в различных странах. «Общественность» спокойно взирает на повешение заезжего кокаиниста в Малайзии, отсечение головы любителю мальчиков в Аравии или введение смертельной инъекции бытовому убийце в Коннектикуте. И только смертные приговоры в признанных «странах-изгоях» наподобие Ирана или Белоруссии вызывают всеобщее негодование.

Мнение наших экспертов по событиям в Белоруссии, равно как и по поводу смертной казни вообще, разделились.

Писатель и общественный деятель Дмитрий Быков не посчитал уместным критиковать решение суда, но заметил, что «там не все в порядке»: на это подозрение его натолкнул тот факт, что иностранные эксперты воздержались от комментариев. Позиция, занятая президентом Лукашенко, вызвала у него возмущение:

«С определенного момента количество зла, совершаемого человеком, превышает некую критическую норму и притягивает все новые и новые злодеяния. И сейчас действует не сам Лукашенко, а история действует его руками. Этот поспешный расстрел надо рассматривать как фактор, приближающий крах режима».

По мнению Быкова, свержение власти Александр Григорьевича произойдет вследствие внутреннего возмущения и системного экономического кризиса в республике. «Там, как и в России, действует общественный договор: свобода в обмен на экономическую стабильность. А со стабильностью не очень хорошо», — указывает писатель.

Историк, профессор МГИМО Валерий Соловей не усматривает причин, почему белорусские власти стали бы фальсифицировать следствие и судебный процесс:

«Есть конспирологическое мнение, что власти, чтобы сбить общественное напряжение, взяли тех, кто попался под горячую руку, осудили и казнили. Но тогда теракт может повториться — потому что истинные преступники остались на свободе».

Смертный приговор, считает он, «не является чем-то исключительным, но с точки зрения недоброжелателей Лукашенко это одно из доказательств его дикости и нецивилизованности. Хотя Буш-младший за время своего президентства подписал едва ли не десяток, а то и несколько десятков приговоров о смертной казни. А в Белоруссии, насколько я знаю, это единственный случай за долгие годы».

Говоря о смертной казни вообще, Соловей отметил, что «эта мера имеет право на существование, но не в России, поскольку у нас слишком недоброкачественное судопроизводство. Вводить смертную казнь в России — это слишком рискованно».

А вот адвокат Андрей Тарасов уверен, что смертная казнь вообще не имеет права на существование: «С моей точки зрения, насильственное лишение человека жизни неправомерно. Господь создает, и только Он вправе забрать жизнь».

О перспективах введения смертной казни в России — точнее, отмены временного моратория — он высказался таким образом:

«К сожалению, на нашей уже меньше чем 1/6 части суши возможно все. Тем более при столь недемократичном режиме, как у нас есть. Хотя, с другой стороны, люди, возглавляющие РФ, как бы мы к ним ни относились, — неглупые люди. И они понимают, что возвращение смертной казни будет не в их пользу».

 

Материал подготовили: Владислав Полянский, Владимир Титов, Александр Газов