Суммируя все свидетельства, которые мне удалось изучить, я пришел к выводу, что в той или иной степени были виноваты и организаторы, и полиция. Одни загнали людей в ловушку и долго не хотели этого понять, а когда оказались готовы к переговорам, то ситуацию уже никто не контролировал. А организаторы были обижены, что их унизительно, как скотину, запихивают в узенький проход, и начали «бастовать». А когда как будто были готовы к переговорам, в ОМОН уже полетели камни, бутылки и все остальное. А ОМОНу, как говорится, особого приглашения не требовалось. Ну и как тут понять, чья вина больше: тех, кто создал аварийную ситуацию, или тех, кто пошел на прорыв?
Но это детали технические. Они важны для оценки непосредственно того, что было в конкретном месте в конкретную минуту. Однако есть вторая сторона медали, и вопрос о чьей-то вине из сложного становится очень простым. Вина целиком и полностью лежит на властях.
Я не такой опытный ходок по митингам, не завзятый гражданский активист, но живу в Москве всю жизнь, и вся наша современная политическая история развивалась на моих глазах в моем городе. Так вот я скажу вам, что такого количества полиции, ОМОНа, спецтехники, грузовиков и автобусов я прежде единовременно не видел. Я, честно говоря, не думал, что их вообще столько есть в арсенале! Вот уже действительно не хватало только танков.
С утра в столице перекрывали весь центр, и репетиция парада была лишь косвенной причиной. В праздничный солнечный день было полное ощущение вторжения завоевателей, объявивших комендантский час. Это было очевидное, демонстративное, агрессивное противостояние народу. Причем даже не конкретно «белым ленточкам», а народу в принципе. Потому что город зачищался от людей как таковых. А количество вот этой техники и бойцов было достаточным, на мой взгляд, чтобы легко нейтрализовать действительно целый миллион. Не знаю, как это назвать — страх, паранойя, бряцание оружием и игра мускулами. Но это была явна психическая атака...
Впрочем, нечто подобное мы видели после выборов 4 марта, когда митинг на Пушкинской завершился «сценой у фонтана». Тогда площадь и прилегающие территории тоже окружили каким-то неимоверным числом всякой всячины в броне и с дубинками, и тогда это тоже логично закончилось столкновениями, задержаниями и так далее. Сила не только устрашает — она провоцирует встречное насилие. Поэтому и возникает чувство, что вся эта масштабная подготовка к отражению невиданной атаки была осуществлена как раз с расчетом на провоцирование насилия.
И я хочу напомнить вам, что вот акции в декабре и феврале прошли безо всяких эксцессов. Хотя народу туда приходило как минимум не меньше. И Якиманка, Болотная, Каменный мост — это все те же места, где и тогда проходили протестующие. Но обе стороны обращали внимание на взаимное корректное поведение, вежливость, почти безупречную организацию.
Почему сейчас все получилось иначе? Кто изменил свое поведение? По-моему, это очевидно. Полиции и тогда было немало, грузовиков и автозаков и тогда хватало. Но ощущения, что в городе ввели военное положение, не было! Не было ОМОНа в пять рядов. Не было узкой щели, куда предполагалось пропустить 50 тыс. человек.
На Болотную пришли те же, кто и раньше, под водительством тех же людей и с похожими лозунгами. Но вот встретили их по-другому. И у меня есть стойкое ощущение, что это не просто так. Что нас все время и везде теперь будут встречать именно так. Что «игры» заканчиваются.
Это был последний день формального правления Медведева перед первым днем нового правления Путина, которое продлится неизвестно сколько. Но счастливым оно не будет точно. И к этому надо быть готовыми.
Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов