Что нужно Химкам и как это реализовать? Координационный совет оппозиции. Кто такие экологи

Что нужно Химкам и как это реализовать

• В высоком качестве (36,98 Мб)
• В низком качестве (36,98 Мб)

Лев Гулько: Здравствуйте. Сегодня у нас в гостях лидер движения «В защиту Химкинского леса», кандидат в мэры города Химки Евгения Чирикова. Здравствуйте, Женя.

Евгения Чирикова: Здравствуйте.

ЛГ: Как всегда, у нас три части. И начнем мы с выборов в Химках, поскольку об этом сейчас активно пишут в Интернете. Во-первых, определите, пожалуйста, вашу цель. Вот, стали вы мэром — и что дальше?

ЕЧ: Вы знаете, я приняла решение идти на выборы в Химках, после того как довольно серьезно проанализировала ситуацию. Дело в том, что в рамках движения «Наша земля» мы с товарищами довольно много ездили по регионам и давали следующие советы: ребята, идет наступление ресурсных паразитов на нашу землю.

ЛГ: А что это такое?

ЕЧ: Я сейчас объясню. Ресурсные паразиты — это люди, которые пропагандируют ресурсную экономику и живут по ее законам. Это люди, которые перепродают нашу землю, нефть, алмазы и так далее. Наживаются на этом и развивают неустойчивые бизнесы. Что такое неустойчивый бизнес? Это бизнес, в результате которого истощается ресурс. Это бизнесы, не основанные на человеческом капитале. В них невозможно приобрести каких-то инновационных знаний.

ЛГ: То есть краткосрочные — паразит все высосал и перелетел на другое место, как саранча.

ЕЧ: Именно. Мне как человеку, борющемуся за Химкинский лес, это очень хорошо видно на примере Химкинского леса, на примере этого проекта. Ну, чтобы было понятно: проект трассы выстраивается таким образом, чтобы были начаты земельные спекуляции в Химкинском районе.

ЛГ: То есть трасса не главное?

ЕЧ: Конечно. Это лишь предлог для захвата полутора тысяч гектаров рядом с Москвой. Вы же понимаете, что это просто Клондайк. Закон запрещает это делать, но у нас научились его обходить. И эта система работает, потому что ресурсная экономика на деле выглядит именно так: это уничтожение, по сути, нашего образа жизни.

Что такое изначально Химки? Это наукоград, это город, который с успехом мог бы жить за счет иных средств, кроме как продажа земельных участков и их чудовищная застройка, — притом что инфраструктура у нас остается на уровне 70-х годов прошлого века.

Что я рекомендовала? Самоорганизовываться, чтобы лучше защищать свою землю, — учиться организовывать такие же кампании, как та, что развернулась в защиту Химкинского леса. А дальше я предлагала лидерам, которые способны организовать группу, выдвигаться в органы местного самоуправления, чтобы заменить тех, кто находится сейчас в администрациях, — тех, кто придерживается системы ценностей ресурсных паразитов.

ЛГ: Вот вы пришли — что дальше?

ЕЧ: Моя программа. Прежде всего, мне хотелось бы, чтобы город Химки отошел от той чудовищной вакханалии, которая сейчас происходит, — когда продают наши земельные участки, застраивают их бездумно. Ведь та градостроительная политика, которая ведется, асоциальна. Я объясню почему.

Дело в том, что эта политика не предусматривает объектов социальной инфраструктуры, строительства новых дорог и нормального, сбалансированного количества зеленых зон в городе. Об этом просто не думают. Просто тупо застраивают, получая с этого быстрые деньги. Вырастает новый дом в каком-нибудь бывшем сквере… или на месте детского садика. Появляются новые люди. При этом не появляется новых дорог, не появляется социальной инфраструктуры.

ЛГ: А как же проекты? Ведь там должны быть детские сады, к примеру?

ЕЧ: Вот именно, все это должно быть, однако игнорируется. Игнорируются не только нормы — СанПиН и так далее. Игнорируется мнение жителей, которые приходят на общественные слушания и говорят: мы так не хотим. Мы не хотим, чтобы Левобережная дубрава была уничтожена и застроена.

Я считаю, необходимо менять эту политику. Должны поддерживаться бизнесы, связанные, прежде всего, с человеческим капиталом. Это очень широкое понятие: все, что связано с вовлечением человека, — от хлебопекарни до создания планшетника. И мы намерены создавать такую среду в городе.

И, естественно, социальная программа. Она очень важна. Я сама живу в Химках. Вот у меня рядом с домом в одном детском саду — бар-ресторан, в другом — центр по борьбе с экстремизмом. И моя шестилетняя дочь сидит дома, потому что для нее нет детских учреждений.

ЛГ: Хорошо, у нас осталось не так уж много времени до конца первой части, и я хочу задать вам последний вопрос. Для того, чтобы осуществить вашу программу, нужно сотрудничать с властью — ведь одной вам ничего не удастся сделать. Как это можно реализовать на практике?

ЕЧ: Прежде всего, для реализации этой программы нужна определенная команда. С некоторыми людьми мы уже работаем. И это не только экологи — они из разных отраслей, в том числе из умного бизнеса. Это люди, которые знают, например, как сделать рентабельным вертолетостроение.

Другая проблема на сегодняшний день — это та часть администрации, которая еще остается в Химках. Та полиция, которая там осталась. Я считаю, необходимо трезво оценивать кадры, с которыми работаешь. Если люди готовы работать, если они профессионалы в своей отрасли, а не в том, как выгодно перепродать, то зачем убирать таких людей? Пусть они работают.

Что касается выстраивания отношений с начальством — это вопрос отдельный. Я прекрасно понимаю, кто такой Шойгу. Я прекрасно понимаю, почему он поставил Шахова. А Шахов — человек Ротенберга, друга Путина, в чьих интересах и выстроена офшорная схема по трассе Москва — Санкт-Петербург. Я знаю, зачем Шахов пришел в наш город.

ЛГ: А с другой стороны, Шойгу — мне говорили ребята, которые живут в Реутове, — занялся городом. Там идет восстановление, там идет реконструкция.

ЕЧ: Ну и прекрасно. Это говорит о неоднозначности человеческой натуры. Я считаю, что наша борьба — прежде всего, борьба с мозгом. Если у тебя четкая позиция в твоем переговорном процессе, ты переубедишь. Почему-то считают, что, если человек хорошо выступает на митинге, то он не готов к переговорному процессу, не умеет отстаивать свои интересы. Это совсем не так. А мои интересы — это интересы жителей Химок, и я готова отстаивать их точно так же, как отстаиваю Химкинский лес.

ЛГ: Спасибо. То есть главное в сотрудничестве с властью — это переговоры?

ЕЧ: Главное в сотрудничестве с властью — иметь свою позицию и уметь переубедить. Наше оружие — слово.

ЛГ: Хорошо, спасибо. Во второй части мы поговорим тоже о выборах, но уже в Координационный совет объединенной оппозиции.

Координационный совет оппозиции

• В высоком качестве (37,33 Мб)
• В низком качестве (37,33 Мб)

ЛГ: Итак, выборы в Координационный совет. Почитал я Интернет, познакомился с отзывами. Все говорят, что это действительно такое демократическое действо и выберут именно тех людей, которых надо выбрать. С другой стороны, читаю всяких экспертов — в том числе тех, которые побывали на разных сходках и движениях, — и там звучат разные мнения. Демократическое движение — вещь весьма обширная, и как вообще можно выбрать что-то из этой каши?

ЕЧ: Знаете, мы как гражданское общество находимся пока в таком подростковом состоянии. Если говорить про общегражданское движение в России, то согласованных действий у нас пока было не так уж много. Можно их даже по пальцам перечислись — пока что двух рук хватит. На мой взгляд, все началось с 2010 года, когда был создан первый крупный митинг оппозиции — в защиту Химкинского леса (его поддержал тогда Юрий Шевчук). Это август 2010 года — 5 тыс. человек на Пушкинской площади. Вот тогда мы, представители самых разных политических взглядов, впервые сидели за столом переговоров и думали, как нам провести такое мероприятие. И у нас все получилось.

Дальше события развивались по нарастающей. Соответственно, нам приходилось довольно часто садиться за стол переговоров, и у нас возникали определенные проблемы, поскольку нас все время отвлекают этими темами — кто там левые, кто правые, кто левее и кто правее…

ЛГ: Кто главнее.

ЕЧ: И кто главнее, да. На мой взгляд, нам не хватает единой системы ценностей. Что разрушает нашу страну? А разрушают ее те самые ресурсные паразиты, о которых мы с вами говорили. Вот эта ресурсная экономика не дает развиваться нашей стране.

Почему? Потому что в ресурсных странах не бывает демократических выборов. Зачем элите, которая прорвалась к власти, демократические выборы? Они ей не нужны. Она для того и прорвалась, чтобы контролировать эти ресурсы. Ей не нужны другие люди, которые перебьют ее финансовый интерес.

В этих странах не бывает научно-технического развития, не бывает хорошей системы образования. По сути, не бывает ничего. Там просто угнетают обычных людей ради интересов этой небольшой группы.

ЛГ: А идеология бывает?

ЕЧ: Ну, посмотрите на нашу страну. Какая у нас идеология? Идеология ресурсных паразитов. Потребляй, потребляй и еще раз потребляй. Наслаждайся жизнью и ни о чем не думай.

ЛГ: Ну, идеология потребления не от нас пошла, надо сказать.

ЕЧ: Абсолютно верно. Почему «закон Магнитского» принимают годами, а «Северный поток» приняли так быстро?

ЛГ: Нет друзей и врагов — есть целесообразность.

ЕЧ: Да, есть целесообразность, и есть определенные тренды, которые хороши для выживаемости людей как вида. Но на сегодняшний день ресурсная экономика совершенно губительна для нашей страны. И мы сейчас для большинства цивилизованных стран интересны именно как ресурс.

ЛГ: Так они вообще могут выступать в качестве стран — ресурсных паразитов. Высосали, к примеру, Кению — переключились на Уганду.

ЕЧ: Конечно. И все же нельзя оценивать ту сторону исключительно с точки зрения крупных корпораций, вроде французской Vinci, которые приходят в наш проект, выстраивают коррупционную схему и стараются выкачать как можно больше денег. Есть и другие люди на Западе, которые пропагандируют другие системы ценностей. Они как раз говорят про устойчивое развитие и тому подобные вещи.

Но мы несколько отвлеклись. Чего нам не хватает? Нам не хватает идеологии, которая бы нас сплачивала, которая была бы над левыми и правыми взглядами. Впервые сейчас на выборах в Химках мы идем с такой идеологией.

Почему мы объединяемся на эти выборы? Потому что впервые это будет столкновением двух разных систем ценностей. Системы ценностей ресурсных паразитов и системы ценностей людей, которые хотят жить за счет мозга, а не за счет земли, нефти или алмазов.

ЛГ: А нельзя это совместить?

ЕЧ: Нельзя. Можно еще какое-то время жить за счет этого природного ресурса, понимая, что это неправильно и стыдно, и переходить на другие средства существования. Понимаете, это все равно что заниматься проституцией — вот этот природный ресурс, который всем дан. Заниматься по вечерам проституцией, а по утрам ходить на лекции, чтобы овладеть какой-нибудь приличной профессией, — да, стыдный вариант. Но это лучше, чем заниматься проституцией с утра до ночи.

Я прошу прощения за такие фигуральные сравнения, но мне кажется, что на сегодняшний день такая идеология могла бы нас объединить — то есть мы боремся против ресурсных паразитов. Наша цель — жить за счет ума и за счет бизнеса, выстроенного на человеческом капитале. Что такое человеческий капитал? Это значит что-то делать самим. Не выкачивать и не объедать наши прошлые поколения.

ЛГ: Это объединяет правых и левых, и националистов…

ЕЧ: Это объединяет абсолютно всех. Это было в лагере защитников Химкинского леса. Мы первыми прошли этот путь. Вы знаете, когда люди начинают защищать свою землю, совершать какие-то конструктивные действия, именно так и получается.

На этих выборах меня поддерживают и националисты, и левые, и либералы — словом, все.

ЛГ: Нет, это совершенно другая история. Вас могут поддерживать в своих целях все кто угодно.

ЕЧ: Все-таки я довольно четко артикулирую, почему я туда иду. Когда я разговариваю по душам с представителями разных политических сил, то все соглашаются с тем, что это ущербный путь. Никому не хочется, чтобы его ребенок вырос и обслуживал трубу. Это не интересно. Или вырос ребенок в Химках и пошел работать кладовщиком в супермаркет. Никто не хочет такого будущего для своего ребенка. Все хотят для детей лучшей доли. Никто не хочет деградации нашей науки, университетов. А их не будет при ресурсной экономике.

Что касается Координационного совета, то сейчас хороши любые действия, которые позволяют нам притираться друг к другу, работать вместе. Конечно, все это непросто, поскольку люди разные, темперамент разный, политическая культура еще не наработана. Так что на этом сложном пути есть свои тернии. Но это как в подростковом возрасте прыщи. Мы это обязательно…

ЛГ: Выведем.

ЕЧ: Обязательно выведем. Мы подрастем.

ЛГ: Хорошо. Давайте мы вторую часть на этом закончим, а в третьей поговорим об экологах.

Кто такие экологи и что такое экологическое сознание

• В высоком качестве (40,67 Мб)
• В низком качестве (40,67 Мб)

ЛГ: Итак, экологи. Люди, которые многим мешают — и прежде всего тем, кто занимается ресурсной экономикой. Постоянно требуют проведения разных экспертиз и так далее. Вообще, как я понимаю, движение это началось не у нас, правильно? Сначала было зеленое движение, потом появилась соответствующая партия.

ЕЧ: Вообще, движения по защите своей земли от всяких разных нехороших людей были и в Африке, и в Индии. Просто они так не назывались.

ЛГ: Просто на Западе это приобрело некие промышленные масштабы. Там есть партии, там есть движения, и все они хорошо финансируются. Ведь без денег бороться в современном мире все-таки невозможно. Скажем, против китоловов они выходят на сверхсовременных катерах, которых нет даже у полиции.

ЕЧ: Здесь на самом деле вопрос по самоорганизации. Ведь что такое эколог? Эколог, по-хорошему, это нечеткое определение. Экология — это научная сфера знаний о природе. То есть эколог — тот, кто занимается научной деятельностью.

ЛГ: Вот академик Яблоков, к примеру. Эколог.

ЕЧ: Ну, академик Яблоков совмещает два в одном. Вот именно он очень много работал как активист с экологическим сознанием. Для меня экологи — прежде всего те, у кого есть экологическое сознание. Совсем не обязательно это профессионалы в сфере природопользования.

У меня, например, специальных знаний о природе нет вовсе. Одно образование у меня — инженер авиационных двигателей, второе — экономическое, третье — Академия народного хозяйства.

ЛГ: Вам же, наверное, эксперты помогают. Эксперты у вас есть?

ЕЧ: Сейчас я к этому вернусь. Но когда мы начали борьбу, я поняла, что нужна хорошая самоорганизация. То есть нам нужны люди, которые хорошо разбираются в экологическом праве. Нужны люди, которые хорошо разбираются в работе со СМИ — а это вообще не экологи. Нужны люди, которые хорошо умеют делать экологические экспертизы. Нужны люди, которые разбираются в транспорте, в социологии…

Это абсолютно разные категории граждан. Наконец, нужны просто смелые люди, готовые в случае необходимости выйти в лагерь, подойти к технике и громким, красивым голосом просить документы и указывать на незаконность действий. При этом они будут сдержанны, никого не побьют и будут стоять, как Ганди. То есть это все разные люди. Чтобы найти и объединить таких людей, нужны определенные управленческие таланты. Без них просто не обойтись, когда вы создаете экологическое движение.

Надо отметить, что в нашей стране 80 процентов низового протеста — это экологический, по сути своей, протест. То есть люди протестуют против точечной застройки, против уничтожения парка-леса-озера. И это очень естественно. Почему мы создали это неформальное движение «Наша земля» и ездили в рамках этого движения по разным регионам страны? Очень важно культивировать в людях ощущение своей родины, своего вида из окна — своей малой родины. Если ты контролируешь свою малую родину и не даешь ее на растерзание, жизнь будет лучше.

ЛГ: Когда я читаю в Интернете отклики на блоги, нередко встречаются такие мнения: мол, надоело жить в этой рашке. Меня лично это бесит: если тебе так не нравится, что же ты тут делаешь? Это же не те люди, которые идут в экологи, правда?

ЕЧ: Вы знаете, можно по-разному относиться к проблемам, можно их по-разному решать. Бывает так: человек начинает вдруг осознавать, какой груз проблем ему придется решать, если он станет изменять свою страну к лучшему. И он предпочитает ее просто ругать и говорить, что у него все равно ничего не получится — и ни у кого ничего не получится. Поэтому можно ничего не делать. То есть это два разных подхода. Один подход: я сцепляю зубы, я работаю, я меняю — и это огромная работа.

ЛГ: Это тяжело.

ЕЧ: Это тяжело. Это определенный сценарий жизни. На собственном примере могу сказать, что жизнь в этом случае становится гораздо осмысленнее, насыщеннее и богаче. И другой сценарий, когда ты бежишь от проблем. Они все равно тебя настигнут. Даже если ты переедешь в другую страну, там тоже будет все погано.

ЛГ: Конечно. У них свои проблемы.

ЕЧ: У них свои проблемы. И, опять же, это проблема эмиграции… Ребята, там все сделано хорошо, но сделано для их детей. И вы всегда там чужие. И вы всегда там второй сорт. Лучше работать на своей земле. Ведь если говорить про Россию, это богатейшая страна. У нас все есть. Вот только порядка нет.

ЛГ: Скажите, а может ли экология стать идеологией оппозиционного движения?

ЕЧ: Безусловно. Мы противопоставляем экономику человеческого капитала ресурсной экономике. Это и есть про экологию. Что такое экономика человеческого капитала? Это экономика, построенная не на эксплуатировании природного ресурса — истощаемого и невозобновляемого. Она построена на человеческом мозге, на настоящем прогрессе, который позволит нам находить такие технологии, чтобы производить с минимальным экологическим следом. Это значит устанавливать хорошие фильтры на наши заводы, чтобы воздух был не таким грязным. Это поиски чистой энергии.

ЛГ: Альтернативные способы.

ЕЧ: Именно. Это на самом деле высокая наука. Экологическое сознание должно стать идеологией XXI века. Если идеологией XX века была социальная ориентация (причем капиталистов действительно заставили считаться с рабочими), то в XXI век мы входим с экологией во главе. Нас ждет отказ от системы ценностей, которая характерна для общества потребления. Ведь потребление ради потребления уже не так модно и современно.

Посмотрите на цивилизованные страны. Они начинают говорить: ребята, у нас есть и другая система ценностей. Помимо того, что ты пойдешь в магазин и купишь себе хоть пуговицу от платья, ты — человек. У тебя более богатая система потребностей. Есть и другие потребности, кроме материальных. Конечно же, они ищут другие способы жизни на земле, кроме как все вокруг сожрать, не оставив детям ничего.

ЛГ: Спасибо вам большое. Евгения Чирикова, лидер движения «В защиту Химкинского леса», кандидат в мэры города Химки, была у нас в гостях. Мы желаем вам удачи. Ну, и до встречи.

ЕЧ: Да, до встречи. Спасибо.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов