Одним из системообразующих принципов правления Владимира Путина стало невынесение сора из избы. Это особенно заметно на контрасте с «лихими 90-ми», когда региональные князья и ханы публично враждовали с федералами, а в последние годы президентства Бориса Ельцина правительства менялись часто и со скандалами. Путин посредством несложных умозаключений пришел к выводу, что скандальность не добавляет авторитета власти, особенно если эта власть претендует на мессианскую роль, и установил жесткие правила внутреннего распорядка.
Конечно, разборки между высшими сановниками империи имели место быть: «споры хозяйствующих субъектов» никто не отменял. Но все происходило в рамках «приличия», без обливания друг друга помоями в прессе, без громких неожиданных отставок. Без молодцев в черной униформе, врывающихся в кабинеты с автоматами и ордерами наперевес, и без бряцания наручников на холеных руках. Какой-нибудь мэр или депутат регионального заксобрания еще могли стать участниками дурнопахнущего скандала. Но начальники от главы региона и выше в глазах обывателя должны были оставаться сакральными фигурами.
Когда кому-то из небожителей приходилось поделиться с соседями или вышестоящими, или вовсе освободить место — это делалось деликатно, без шума. Попытки расследовать и обнародовать злоупотребления высокопоставленных коррупционеров встречали жесткое противодействие.
Исключением стали отставки Юрия Лужкова и Алексея Кудрина, по накалу страстей сопоставимые с правительственными скандалами конца прошлого века. Но тут надо сделать скидку на чисто психологический «фактор Медведева». Дмитрий Анатольевич все время своего президентства задавался вопросом «Кто я: царь или дитя?» — и хотел верить, что все-таки царь. И Лужков, и Кудрин расстались с креслами не за какие-то промахи или преступления, а за публично проявленную непочтительность к амбициям президента. Излишне говорить, что оба «пострадавших» и помыслить не могли подобную дерзость в отношении настоящего «хозяина страны»…
Еще полгода назад только оппозиционеры позволяли себе говорить, что в России установились уникальный общественный строй и столь же уникальная экономическая формация — коррупционный госкапитализм. Но теперь, кажется, это признает — и, как опять же кажется, не пытается скрывать — верховная власть.
Отправлен в отставку министр обороны Анатолий Сердюков — и не тихо, как встарь, а с шумом и помпой, с демонстрацией разоблачительного фильма по федеральному телевидению. Его прославленный «женский батальон» оказался замешан в мошенничестве в системе «Оборонсервиса». Серьезный коррупционный скандал разгорелся вокруг ГЛОНАСС — любимой путинской игрушки: выяснилось, что огромные суммы, отпускаемые из бюджета на создание национальной навигационной системы, утекали через фирмы-однодневки.
Взят под стражу бывший заместитель главы Минрегионразвития Роман Панов: его обвиняют в хищении 93 млн рублей, выделенных на подготовку саммита АТЭС. Вместе с группой высокопоставленных подельников Панов организовал конкурсы на заключение госконтрактов по инженерному и научно-техническому сопровождению строительства объектов саммита, а также на добровольное страхование недостроенных объектов, а затем обеспечил победу в них подконтрольным коммерческим фирмам. На счета этих организаций было перечислено из бюджета около 93,3 млн рублей.
«Однако реального участия в страховом и инженерном обеспечении строительства объектов подрядчики не принимали, так как предусмотренные контрактами услуги ранее были выполнены другими фирмами. Указанные средства были переведены на счета фиктивных организаций и похищены», — сообщает РБК.
Вроде как впору говорить о смене парадигмы: девиз «Своих не сдаем!» сдан в архив, вместо него на знамена поднимают другой — «Неприкосновенных теперь нет!»
Так, обозреватель Slon.Ru Николай Петров, тщательно отсортировав «сигналы», пришел к выводу: Путин планирует что-то наподобие НЭПа, то есть готовится экономическая либерализация на фоне политического «подмораживания».
Вообще давно замечено, что часть либерального сообщества философски относится к «подмораживанию». Мол, не беда, если в тюрьмы по политическим статьям будут попадать не единицы, а десятки и сотни — зато «инвестиционный климат» улучшится.
«По-иному может смотреться и «разгул реакции» в отношении протестов и протестующих — не как начало нового репрессивного курса, а как попытка Кремля переломить ситуацию в свою пользу, чтобы запустить необходимые реформы», — считает Петров.
Еще дальше пошел в прогнозах Владимир Милов. В своей статье в Газете.Ru он сравнивает коррупционные скандалы последних недель с событиями, возвещавшими начало перестройки, — «Хлопковое дело», «Рыбное дело», конфликт КГБ и МВД.
«Вряд ли по следам отставки Сердюкова стоит ждать полноценного раскола элит по типу того, который реально мог бы обострить открытое политическое противостояние в стране. Слишком силен был внутривластный негативный отбор последних лет: на высших постах сидят все больше люди боязливые и нерешительные… Но общее ослабление власти и открытие в связи с этим важных возможностей обязательно должно использоваться оппозицией для отвоевания новых политических позиций», — полагает политик.
Оптимизм в гомеопатических дозах, конечно, полезен. И лучше, когда люди ищут вновь открывающиеся возможности для борьбы, а не ждут высочайшей милости. Но тут, хочешь — не хочешь, вспоминаются радужные настроения, охватившие либеральную общественность в конце нулевых. Очарованная молодым и продвинутым президентом, который не расстается с модным планшетом и изрекает правильные банальности («Свобода лучше, чем несвобода»), прекраснодушная интеллигенция ждала, как вот-вот начнется «война башен». И как молодой и прогрессивный президент Медведев, поддерживаемый остроумными хипстерами, победит в «товарищеском матче» устаревшего, заскорузло-консервативного, застрявшего в прошлом веке Путина. Он, конечно, был нужен, чтобы скрепить страну и предотвратить «красно-коричневый реванш», но теперь мавр сделал дело и может уходить…
То, что Дмитрий Анатольевич поставлен на пост непосредственно Владимиром Владимировичем, а значит, как часовой непосредственно подчиняется начальнику караула, для простоты не принималось в расчет. Помните забавный лозунг — «Медведев, уволь Путина!»? Сейчас смешно вспоминать, да?
Оснований для безудержного оптимизма пока что нет. «Экономическую либерализацию» можно рассматривать как допуск новых инвесторов. Скорее всего, Владимир Путин совсем не против этого — особенно если инвесторы окажутся понимающими и договороспособными. Что касается громких скандалов, радующих оппозиционно мыслящих обывателей и политических обозревателей, то не следует исключать из них элемент клановой войны, не имеющей никакого отношения к общеполитической «оттепели» и «перестройке-2».
Есть устойчивое мнение, что отставку Сердюкова предопределил не сам по себе скандал в «Оборонсервисе», а то обстоятельство, что военный министр был обнаружен ранним утром в квартире посторонней дамы — одного из «бойцов» своего «женского батальона». То есть проявил неуважение к Семье в лице своего тестя Виктора Зубкова.
По мнению политолога Станислава Белковского, в шумных «разборках» последних недель смешались политические и клановые интересы. «Налицо борьба кланов и борьба групп. Скандал вокруг ГЛОНАССа — ответ Сердюкова Сергею Иванову», — выдвигает версию он.
В то же время Владимир Путин, по мнению Белковского, «пытается преодолеть отчуждение между властью и активной частью общества»:
«Он понимает, что коррупция в качестве компенсации за лояльность не работает. Иначе активная часть общества окончательно утратит доверие к власти. Поэтому он пошел на отставку Сердюкова, хотя в прежней жизни этого не сделал бы. Раньше он рассуждал так: лучше один пусть вор, но свой, чем двое чужих, главное — чтобы чиновник был лоялен».
Кроме того, Сердюков, считает политолог, осуществлял реформирование вооруженных сил в соответствии с тем, как определил эту цель Путин.
«Происходит раскол элиты, который не может не привести к политическим изменениям — независимо от того, отдают ли себе в этом отчет те, кто участвует в расколе», — говорит Станислав Белковский.
При этом, несмотря на показные расправы с «жуликами и ворами», отчуждение общества от власти сохранится, поскольку «путинская борьба с коррупцией не лечит раны, а обнажает их», — резюмирует наш собеседник.
Материал подготовили: Вадим Немоляев, Владимир Титов, Александр Газов