Утечки ответов и заданий ЕГЭ явно организованы на самом высоком уровне. Для чего это делается?

Игорь ВОЛКОВ,

«Особая буква»

Кто правит высшим баллом?

Кто правит высшим баллом?
Есть все основания подозревать, что утечки заданий ЕГЭ и ответов на них устраивают не загадочные злоумышленники, а лица, причастные к организации экзамена. И делается это не только ради денег, но и, как ни странно, во имя высшей справедливости.
10 июня 2013
Вот уже несколько лет российские выпускники сдают Единый государственный экзамен, и каждый раз его задания и ответы оказываются в общем доступе в Интернете. Правда, в 2013 году появилось новшество — тесты можно было получить за пару дней до экзамена, чего раньше не случалось. Кроме того, проблема сдачи ЕГЭ удостоилась внимания высшего руководства страны. Прокуратура грозит уголовным делом, которое по размаху может оставить позади знаменитые коррупционные и политические дела, а попадание в Сеть заданий и результатов обсуждается на уровне правительства. Чем вызвано столь пристальное внимание к вопросу сдачи ЕГЭ? Кто и зачем привлекает внимание общественности к махинациям вокруг экзамена? И, наконец, почему, несмотря на все меры предосторожности, и сами задания, и ответы на них заблаговременно попадают в Интернет? На эти вопросы есть несколько ответов.

В том, что в Сеть попадают варианты заданий, многие склонны винить школьников. Считается, что молодежь с Чукотки, Камчатки и Приморья из солидарности с «товарищами по несчастью» фотографирует их и выкладывает в Интернет. А поскольку наша страна большая, и даже медведевская реформа времени ненамного сократила число часовых поясов, выпускники Центрального федерального округа получают некоторую фору.

Материал по теме: споры вокруг ЕГЭ постепенно трансформировались в дискуссию о процедуре сдачи экзамена. Но проблема-то не в процедуре, а в том, что получить хорошие баллы за работу можно даже не владея предметом. Хотя в этом году тесты сдают тоже весьма занимательно. (ДАЛЕЕ)

Отчасти это верно. Но в нынешнем году задания заодно с вариантами ответов оказывались в публичном доступе за день-два до того, как выпускники в Анадыре, Петропавловске-Камчатском и Находке с трепетом входили в аудитории для сдачи экзамена. Нетрудно догадаться, что в этом случае к сливу секретной информации причастны те, кто организует ЕГЭ. По версии выпускников, добывавших вопросы заранее, дело происходит следующим образом: в округа присылаются конверты с вариантами для школ, где сдают экзамен. Они, естественно, должны быть запечатаны. Но на непредвиденные случаи есть дополнительные конверты. Их и вскрывают ушлые организаторы или иные, не установленные народной молвой лица.

Зачем они это делают?

По одной из версий, близкой к «народной конспирологии», шумные скандалы вокруг сдачи ЕГЭ — звено в многоходовой комбинации, которая должна обеспечить непыльной и высокодоходной работой группу посвященных.

Вспомним прошлогодние страсти вокруг «защиты детей от вредной информации» и реестра запрещенных сайтов. Многие опасались — и небезосновательно, — что таким образом власти хотят зачистить российский сегмент Интернета от «неблагонадежных» ресурсов. Но прошло время, и практика — критерий истины — показала: страшный кремлевский банхаммер не работает. В России свобода слова регулярно подвергается нападкам и утеснениям, но пресловутый закон не оказал принципиального влияния.

Так зачем нужно было законодательно «защищать детей от вредной информации» и создавать «черный список» сайтов? Есть мнение, что вся эта кампания была организована с целью немножко попилить бюджет. В России коррупция является не пороком государственной машины, а естественным условием (или результатом) ее деятельности. И такие проекты, как «безопасный Интернет», труднообъяснимые с точки зрения формальной логики, целенаправленно организуются под распил. Будем называть вещи своими именами: создание государственных учреждений, призванных, скажем, надзирать за нравственностью в Интернете, притом что в действительности они ничего не делают, является изощренным и особо циничным хищением бюджетных средств.

Формально авторы и исполнители таких проектов защищены от подозрений в нецелевом расходовании бюджетных средств. Они готовы предъявить горы отчетов по мониторингу информационной среды, результаты проверки обращений граждан, данные по представительским расходам и тому подобное. И эти документы будут безупречны с финансовой точки зрения. Проблема в том, что сама служба контроля интернет-нравственности нужна стране не больше, чем, скажем, Министерство по делам драконов и единорогов.

Возможно, что шум, поднятый вокруг мошенничества на ЕГЭ, должен подтолкнуть руководство страны к созданию структуры, которая возьмет на себя обеспечение секретности при подготовке заданий и проведении экзамена. Будет трудоустроено множество хороших людей, а результатом, как всегда в подобных случаях, станут отчеты.

Вторая версия тоже отдает конспирологией. И даже ставит под вопрос полиэтническую гармонию в нашем многонациональном государстве. Но от обсуждения скользких вопросов никуда не деться…

С того момента, как в России начали сдавать Единый госэкзамен, вузы наводнили «кавказские стобалльники». Молодые люди из северокавказских республик с безупречными результатами ЕГЭ засыпали заявками престижные университеты. Правда, некоторые круглые отличники с Кавказа испытывали трудности при заполнении анкеты для поступления, так как неуверенно владели русским языком. Но это досадное неудобство не мешало им поступить, а потом — вполне благополучно «учиться». Нетрудно догадаться, что эти талантливые юноши и девушки получали зачеты и экзамены так же, как по окончании школы — блестящие сертификаты ЕГЭ: за скромное вознаграждение.

Власти предпринимают разные меры для того, чтобы остановить поток полуграмотных «отличников», купивших стобалльные сертификаты. Например, комиссия Рособрнадзора объявила, что «стобалльные и высокобалльные» работы по русскому языку будут подвергнуты выборочной дополнительной проверке. Примечательно, что в 2013 году в республиках Северного Кавказа было гораздо меньше выпускников, написавших безупречные работы по русскому. А Минобрнауки рассматривает возможность ввести комплексный критерий для поступающих в вузы. Помимо сертификата ЕГЭ, будет учитываться средний балл аттестата и «портфолио» выпускника, то есть его внеучебные достижения в различных областях — в спорте, творчестве и так далее.  

Проблемы, которые несут липовые «стобалльники», очевидны. Из-за них в высших учебных заведениях разрастается коррупция. Они занимают чужие места в студенческих аудиториях. Что касается выходцев с юга, купивших безупречные сертификаты, то именно они, убежденные в собственной исключительности, в том, что они все продадут и купят, а землячество всегда поддержит, провоцируют межнациональные конфликты.

Разумеется, и из кавказских республик в столичные вузы едет молодежь, готовая получать знания, а не весело прожигать жизнь и самоутверждаться. Но негативные стереотипы на пустом месте не рождаются…

Несколько лет назад в обиход вошло выражение «ЕГЭ-туризм»: выпускники специально переезжали в другие регионы, чтобы на «льготных» условиях (то есть за взятки) сдать государственный экзамен. Среди наиболее привлекательных для ЕГЭ-туризма регионов выделяли северокавказские республики. Что интересно — в этом году про такую практику вдруг забыли, словно зная, что можно обойтись и без этого.

В преподавательской среде ходят слухи, что в руководстве высших учебных заведений созрело волевое решение — ограничить приток молодых людей с купленными сертификатами, которые через пять-шесть лет точно так же купят дипломы, а потом — доходную должность, и будут занимать чужое место. Место тех, кто хочет учиться. Отсюда можно сделать вывод, что слив заданий и ответов был организован — вероятно, при участии самих вузов — затем, чтобы уравнять шансы выпускников из разных регионов. Логично, что выпускник, у которого на экзамене есть возможность списать (или хотя бы заранее знать, какие будут задания, и прорешать их заблаговременно), имеет больше шансов на хороший результат, чем тот, кто пытается работать самостоятельно.

ЕГЭ так и не смог дать выпускникам равные шансы в честной игре. Теперь, кажется, школьников разных регионов уравняли в возможности мухлевать. И то хорошо.

 

Материал подготовили: Игорь Волков, Мария Пономарева, Александр Газов