«В проекте мы прописали все: цели и задачи нацидеи, как ее популяризовать в обществе, как она повлияет на жизнь рядового россиянина, — рассказал журналистам Виктор Водолацкий, один из разработчиков проекта «нацидеи», член Совета по межнациональным отношениям, депутат Госдумы и войсковой атаман Всевеликого войска Донского. — Это результат долгого поиска национальной идеи, который ведется уже 23 года».
Наверное, надо порадоваться тому, что многолетние труды наконец-то увенчались успехом. Но тут, как на грех, возникают неприятные вопросы. Ну нашли национальную идею, молодцы. И что с ней делать? Она нам вообще нужна?
Поиски национальной идеи напоминают поиски смысла жизни, с той лишь разницей, что первая предназначается для большой группы людей, а вторая якобы объясняет сверхзадачу отдельной личности. Как правило, смысл жизни пытаются искать либо от пресыщенности, либо с горя. Этим развлекаются либо жирные баре, которые имеют почти все, что им желается, и не боятся это потерять, либо неустроенные бедолаги, хронические неудачники, закомплексованные подростки. Те, кто занят делом — будь то семья, работа, хобби, духовные практики или общественная деятельность, — не морочат себе и другим головы проклятым вопросом «а зачем я живу, а для чего мы нужны?». Потому что их жизнь осмысленна. А если человек ищет смысл своей жизни, значит он живет без смысла. То же самое можно сказать и о национальной идее. Она как хвост у ослика Иа-Иа: или есть, или нет.
В России национальной идеи нет по целому ряду причин. Начнем с того, что как таковая «единая российская нация» пока остается сугубо умозрительным понятием. И, судя по всему, останется в этом состоянии неопределенно долгое время. Проблема не только в том, что Россия многонациональная или, как теперь принято говорить, полиэтническая страна. Проблема в том, что населяющие ее этносы, народы, народцы, народности и этнические группы неравноправны. Причем это неравноправие старательно пестуется властями ради неких целей, недоступных разумению простых смертных.
Например, наиболее многочисленный автохтонный этнос несет на себе основной груз российского государства. Время от времени околовластные пропагандисты говорят ему разные ласковые слова, называют «государствообразующим народом» и поют песни о его великой миссии. Однако попытки завести разговор о своей национальной идентичности или просто намекнуть хозяевам России, что государствообразующим тоже хочется кушать (а не только строить Державу, запускать ракеты, блюсти духовность и помогать «младшим братьям»), возбуждают гнев и уголовные дела по статье 282 УК РФ.
Некоторые этносы, напротив, наделены широчайшими привилегиями. Их национально-государственные автономии, формально входящие в состав Российской Федерации, на деле являются полунезависимыми образованиями под покровительством Кремля, где российские законы действуют условно.
Есть группа народов, которые в силу слабости и малочисленности не могут претендовать на привилегии, но и не годятся для эксплуатации. Федеральная власть позволяет им существовать в соответствии с тысячелетними обычаями и даже немного поддерживает.
Наконец есть группа неавтохтонных этносов, представителей которых активно завлекают на территорию России. Их положение в нашей державе весьма двусмысленно. С одной стороны, их представители, находясь тут зачастую нелегально, не имеют никаких прав, кроме базовых прав человека. Однако им не возбраняется создавать неформальные объединения по этническому принципу — диаспоры, и с руководством диаспор российские силовики и чиновники общаются как с лицами, облеченными официальной властью. В случае конфликта «гостей» с представителями автохтонного этноса последние, скорее всего, будут отвечать за разжигание национальной розни. А пропагандисты поют дифирамбы трудолюбию, неприхотливости и прочим похвальным качествам «новых россиян», ставя их в пример «спившемуся ленивому быдлу», в которое якобы обратилось коренное население.
Помимо искусственно поддерживаемого национального неравенства существует еще и колоссальное социальное расслоение. Конечно, во всех странах люди не равны по образованию, уровню способностей, роду занятий и величине доходов. Но в условиях квазифеодального коррупционного госкапитализма естественное расслоение все больше напоминает кастовый строй.
Скажите, что общего у проводницы поезда «Москва — Владивосток» и ее начальника Владимира Якунина? У московского менеджера и его дальних родственников из тамбовской деревни, которые в прямом смысле слова пашут от зари до зари, чтобы жить? У условной Светы из Иваново, которая с флажком в руках защищает Родину от оранжевых наймитов Госдепа, и вполне конкретного Славы из Администрации президента? У условного участкового Дымовского и офицера главка, уставшего коллекционировать иномарки? У белоленточного хипстера и пенсионерки из далекого Замкадья, которая, пусть и не видела ничего хорошего от нынешней власти, пуще огня боится перемен?
Границы между социальными стратами в России все больше напоминают границы если не каст, то сословий. Пресловутые «социальные лифты» отчаянно скрипят и отказываются ехать вверх. Их работу осложняют не только клановость и кумовство, которые смог победить только Сталин, и то ненадолго и неоправданно дорогой ценой, но и неуклонное снижение уровня образования. «Поколение ЕГЭ» стало именем нарицательным. При сохранении существующего порядка вещей амбициозные выскочки из глубинки скоро исчезнут как класс…
Резюмируем: единой российской нации в настоящее время не существует, жители страны разделены на множество разнородных слоев, социальных и национальных групп, и существующие между ними противоречия с годами только обостряются. Государственное единство сохраняется только благодаря работе карательных органов.
А натужные поиски национальной идеи призваны не столько скрепить российское общество (это нереально), сколько отвлечь граждан от вредных мыслей об искусственном неравенстве…
Так что же представляет собой национальная идея, которую так долго высиживали государственные мудрецы? А это, как выясняется, хорошо забытое старое. По замыслу «национальных идеологов», смысл жизни Российского гражданина — беззаветное служение государству. Так, поддержание здоровья — это, оказывается, вклад «в общий генофонд нации». Граждане должны «осознать историческую миссию России как транслятора справедливости и созидания, опоры и поддержки для сотен больших и малых народов по всему миру», «чтить прошлое, ценить настоящее и строить будущее», а также «не иметь что-то, а быть кем-то в жизни».
То есть все то же, что мы сами либо наши родители, дедушки и бабушки вдоволь наслушались при советской власти. «Раньше думай о Родине, а потом о себе», «общественное выше личного», «Родина не ошибается, на Родину не обижаются». Разве что добавился приоритет «духовного над материальным».
На самом деле национальная идея любой нормальной нации формулируется очень просто. Люди хотят жить в сытости и довольстве, без ненужных потрясений, без страха за свое будущее и будущее своих потомков. Хотят приложения своим талантам, достойного вознаграждения за честный труд, неприкосновенности частной собственности и частной жизни. Амбициозные личности должны иметь возможность реализовать свои способности, а слабые — иметь защиту… И задача власти, национальной элиты — стремиться обеспечить этот идеал. Ну а если руководство не удовлетворяет запросам граждан, последние должны иметь законную возможность спокойно, цивилизованно, без крови, без шума и пыли поменять власть.
А вот когда будет обеспечен этот минимум, тогда можно будет и о всесветной миссии подумать. Но никак не раньше.
Материал подготовили: Владимир Титов, Мария Пономарева