10 лет с момента разгона НТВ

Антон ОРЕХ,

обозреватель радиостанции «Эхо Москвы», — специально для «Особой буквы»

Интервенция НТВ

Интервенция НТВ
14 апреля 2001 года канал НТВ перестал существовать. Он, конечно, не умер физически. Он продолжает бесперебойно выходить в эфир. Но то, что происходит на 4-й кнопке все это десятилетие, — это как Лжедмитрий.
15 апреля 2011
Это как «дети лейтенанта Шмидта». Как выступление под чужой фамилией. Как покупка по чужому, краденому паспорту.

Разгром НТВ стал действительно той вехой, когда окончательно выяснилось, что пришли другие времена и другие нравы. Если вам нужна точка, разделившая ельцинскую Россию и путинскую, — то вот вам эта точка. Те процессы, которые к тому моменту уже шли два года, получили свой символ. Это был момент, когда людям сказали: вам больше не нужна свобода, но вам нужна колбаса, и мы обеспечим вам колбасу, а вы не будете больше требовать свободы.

Впрочем, я вряд ли скажу лучше, чем сказал тогда в эфире Михаил Осокин:

— Если завтра исчезнет свобода слова, завтра исчезнет колбаса. Потому что свободную, эффективную экономику не построить без прав и свобод человека. А потом исчезнут и начальники, которые все это сделали. Потому что одной части общества не понравится, что исчезла свобода слова, а другим не понравится, что исчезла колбаса, и недовольны будут все. Это может занять годы, но в конечном итоге это произойдет.

К сожалению, та история была не просто борьбой за свободу информации. Не просто борьбой условного добра с условным злом. Эта история показала, как слаб человек. И те, кто стоял плечом к плечу, в какой-то момент пошли совершенно разными дорогами. От красивых слов о решимости, идеалах и единстве могло не остаться ничего за одну ночь. И мы помним, как коллеги бегали из одного останкинского здания в другое с портретами. Как устраивали склоки, словно бабы базарные. И, кстати, часто как ни в чем не бывало начинали через какое-то время обратно дружить.

Некоторые повели себя подло, и Бог до сих пор их не наказал. А кто-то был честен и принципиален и остался у разбитого корыта, и мы можем теперь сколько угодно говорить о справедливости и о том, что «каждому рано ли поздно воздастся».

Я работаю в журналистской профессии 20 лет. Я не трудился на НТВ, но знаю оттуда многих. И тех, кто ушел, и тех, кто остался работать там и работает до сих пор. Я могу назвать своими товарищами и тех, и других. Я понимаю, что жизнь — она вообще существует больше чем в двух измерениях. И что красок в ней больше, чем черная и белая. Что можно хлопнуть дверью и остаться на улице без работы, зато с долгами и маленькими детьми. А еще с волчьим билетом.

Пусть осуждает одних или других тот, кто сам был в подобной ситуации и делал «нравственный» выбор. Но одно понятно и так: помимо того, что это было публичное убийство свободы слова в стране, это была еще и тяжелейшая человеческая драма. Драма сотен людей!

Многие смеялись над формулировкой про УЖК — уникальный журналистский коллектив. Но это был действительно УЖК. Канал НТВ до 14 апреля 2001 года был лучшим телеканалом в истории отечественного телевидения. И чем больше времени проходит, тем это становится очевиднее. Там не было, кажется, ни одного слабого журналиста. Там не было, по-моему, ни одной проходной программы. Это было почти искусство, а часто и просто настоящее искусство.

Мы по-хорошему завидовали ребятам, которые там работали. Потому что было видно, что они работают с удовольствием. И мы получали удовольствие от их работы. И мне кажется особенно циничным то, во что канал превратили сегодня.

То, что было образцом стиля и вкуса, стало образцом безвкусия и в этом смысле тоже образцом стиля — контрстиля. Старое НТВ было символом прежнего телевидения, да и всей страны. Новое НТВ в таком же смысле символ, нарицательное нынешнего телевидения. Когда мы говорим про засилье желтизны, попсы, чернухи, тупых сериалов — в общем, всей этой мерзости, то мы по сути просто вспоминаем сетку вещания канала НТВ. Это все равно что храм превратить в бордель.

 

Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов