Неделю назад премьер-министр и фактически неизбежный президент Владимир Путин в прямом эфире общался с народом. И в недавнем премьерском эфире, и в обращении президента к Федеральному собранию оценка происходящего на российских улицах была схожей. Сводилась она к трем моментам.
Во-первых, граждане имеют законное право на мирный протест. Во-вторых, все равно Россию злобно гнетут некие «темные силы», витают «враждебные вихри» — экстремисты, агенты влияния иностранных государств и тому подобное. Мол, протест протестом, но вот подрывная деятельность — это недопустимо. Границы между протестом и подрывной деятельностью, разумеется, не проводится. В-третьих, политическая система нуждается в изменениях, и это ими, властями, осознается объективно без всяких митингов.
Путин выдавал все эти тезисы в привычной манере, криво ухмыляясь и отпуская сальные шуточки. Медведев говорил нарочито серьезно, чеканя фразы — обстановка кремлевского Георгиевского зала обязывала. Но никаких заметных противоречий в высказываниях двух чиновников не было. Более того, речь Медведева была закономерным продолжением речи Путина — то, что было подано премьером в виде намеков и туманных прогнозов, оформилось в устах президента в целую «комплексную реформу политической системы».
К счастью, сравнительный анализ высказываний членов тандема и мучительный поиск «трещин» в нем — почти исчезнувшее искусство. Но по старинке можно упомянуть несколько общих для действующего и будущего президентов тезисов.
И Владимир Владимирович, и Дмитрий Анатольевич, рассуждая о прошедших митингах, предпочли сделать хорошую мину при плохой игре и заявили о развитии гражданского общества, созревании демократии, приписав все эти позитивные вещи в заслугу чуть ли не себе лично. Оба при этом были резки в оценках «враждебных сил» — различие в терминологии («бандерлоги» у Путина и «экстремисты» у Медведева) обусловлено личной разговорной стилистикой.
Глава правительства обозначил некоторые контуры грядущей политической «реформы»: где-то открытым текстом — возвращение выборов губернаторов, где-то намеком — «ну, будем регистрировать» (о «Партии народной свободы»). Глава государства вышел уже не с контурами, а с конкретными инициативами — и по выборам глав регионов, и по либерализации порядка регистрации партий, и о выборах по мажоритарным округам.
Правда, пока нет ясности с путинским «президентским фильтром» при избрании губернаторов — утверждении президентом кандидатур, предложенных региональными партийными отделениями. Дмитрий Анатольевич об этом не упоминал, но очевидно, что при разработке соответствующих законодательных поправок никуда этот «фильтр» не денется.
На самом деле предложения, озвученные Медведевым, очень правильны. Долгожданны. Почти революционны. Теоретически — ломают всю нездоровую, автократическую систему, сложившуюся в унылые «нулевые» годы.
Снижение количества необходимых для участия в выборах подписей — это прекрасно. Любому человеку, находящемуся в здравом уме и хоть раз в жизни лично собиравшему подписи, понятно, что собрать 2 млн «автографов» малореально без фальсификаций, административного ресурса и прочей чернухи.
Выборы губернаторов — тоже превосходно. Ведь очевидно же, что лишение людей права самим избирать главу своего региона противоречит самой сути демократического государства.
Выборы по мажоритарным округам — очень хорошо. Это оживит парламент, расширит народное представительство.
Вот только нет ощущения победы. Нет ощущения того, что все это по-настоящему. Разумеется, озвученная реформа — это реакция на Болотную площадь. Не вышло бы 60 тыс. человек с лозунгом «Жулики и воры, верните выборы!» — в гробу бы Путин с Медведевым видали «комплексную реформу политической системы».
Вот только они ее и так в гробу видали. Испуганная элита пытается показать, что она услышала и поняла требования улицы. На самом деле ничего она не поняла и сказанное сегодня президентом ничего для оздоровления ситуации в стране не значит.
Ведь чего не должен был говорить Медведев и что ему необходимо было сказать, чтобы озвученные реформы выглядели убедительно?
Не надо было говорить, что митинги протеста и рост гражданской активности — признак совершенствования российской демократии. Надо было признать противоположное — именно несовершенство российской политической системы, вопиющая несправедливость всего государственного устройства выводят людей на улицы.
Говоря о либерализации регистрации кандидатов в президенты, мало жонглировать цифрами (300 тысяч подписей вместо 2 миллионов) — ясно, что при полицейском подходе к этой процедуре можно с равной легкостью зарубить у заведомо неугодного соискателя и 2 млн подписей, и 300 тысяч. То же самое и с регистрацией партий — признать протоколы региональных учредительных конференций «липовыми» можно и не требуя от партии 50 тыс. членов.
Всего-то следовало произнести, стоя за трибуной в Георгиевском зале: «Да, мы перекрутили гайки, государство зачастую необоснованно выдавливало многие партии из политической жизни. Пресловутый застой — это не само собой вернувшееся в Россию явление. Увы, это дело наших рук. Но народ нас одернул, нам предстоит длительный и публичный разбор ошибок минувшего десятилетия. И начнем прямо сейчас».
И далее — по пунктам. Регистрация партий, мажоритарные округа, выборы глав регионов. С самокритичной, покаянной преамбулой тезисы политической реформы выглядели бы искренними и весомыми.
А так… Без признания ошибок, но с хорошей миной при плохой игре все озвученное Дмитрием Медведевым выглядит лишь как приказ начальника концлагеря уменьшить высоту вышек с автоматчиками. На положение заключенных это никак не влияет.
Материал подготовили: Олег Савицкий, Роман Попков, Александр Газов