— Эксперты утверждают, что президентские поправки в закон о порядке регистрации партий приведут к партийному буму. Как вы считаете, это действительно так? Не увидим ли мы тысячи никому не нужных партий, которые, по сути, даже не будут вести политической борьбы?
Прежде всего, нужна партия или нет, будут решать сами избиратели. Опыт показывает, что в ряде стран — те же самые «пиволюбы» в Чехии и так далее — себя прекрасно чувствуют, и я не вижу в этом особой проблемы.
Наоборот, проблемы возникают, когда резко ограничено политическое поле тех, кто реально отражает настроение масс. Например, правым либералам ПАРНАСа отказали в регистрации, «Солидарность» даже не подавала такой заявки, понимая, что с ними произойдет то же самое.
Безусловно, на первом этапе у нас будет больше партий, и это абсолютно нормально. Но потом они сами укрупнятся, потому что содержать партию — достаточно дорогое удовольствие. То есть бессмысленных партий особо не возникнет, просто никто не сможет вкладываться — сами граждане вкладываться не станут, а олигархам это тоже не надо.
Главное, чтобы закон действовал. Ведь можно сказать, что 500 человек создают одну партию, а потом выяснится, что у 498-го, 499-го и 500-го подписи неразборчивые. В принципе, отказывать по надуманным основаниям можно даже и в регистрации партий и с 500 основателями.
— Какие еще у власти есть рычаги, чтобы либеральный закон не действовал?
Рычагов много. Во-первых, конечно, не давать регистрироваться. Во-вторых, дать зарегистрировать, но не допустить под каким-либо предлогом к выборам. Третий вариант — допустить до выборов, но проводить такую политику, чтобы партии не могли выкупать время или вывешивать билборды. Даже нынешние парламентские партии — ЛДПР, эсеры и коммунисты — прекрасно знают, что невозможно вывесить билборды в Москве.
Другой вопрос, когда нет вообще никакой зарегистрированной оппозиционной партии — получается, что дела совсем плохи. Поэтому сейчас некую либерализацию режима проведут, ну а реально независимым партиям после регистрации, видимо, придется действительно бороться за свое выживание.
— Сколько появится партий с вступлением в силу поправок?
Больше 100 партий, как когда-то было, не появится. Реально их может возникнуть в пределах 50, а до выборов дойдет в пределах 20—25.
— Кому, на ваш взгляд, стоило бы запретить регистрироваться?
На мой взгляд, с этим надо быть очень аккуратными. В законе и так есть основания для запрета — это касается всех, кто призывает к социальной и расовой розни. Только не надо понимать это слишком широко. Конечно, откровенным фашистам и нацистам надо запретить регистрироваться, но я особо среди незарегистрированных партий таких не помню. Поэтому я считаю, что достаточно минимальных требований, как и во всех демократических странах.
— Могли бы вы в целом оценить инициативу главы государства по либерализации регистрации партий?
Цены не было бы инициативе Медведева, если бы она прозвучала год назад перед выборами, чтобы ныне незарегистрированные партии по этим правилам могли бы принять участие в выборах. Однако инициативу вбросили уже после голосования перед лицом поднявшихся гражданских протестов, и теперь надо ждать несколько лет, пока она прорастет в виде федеральных выборов.
Я думаю, что здесь реакция не только на протесты, но еще и на внутреннее недовольство элиты, потому что значительная часть правящей верхушки явно недовольна Путиным — причем как праволиберальная в лице Кудрина, которые недавно от него откололись, так и «патриоты-державники», которые не для того выстраивали пресловутую вертикаль, чтобы все доходы делились между членами кооператива «Озеро». Они ожидали Сталина, а пришел вороватый жулик.
К сожалению, реформаторский посыл Медведева — это уже инициатива уходящего президента, «хромой утки». И что дальше придумает Владимир Путин, будет зависеть от того, насколько общество поднимется с колен и насколько «бандерлоги» займутся воспитательной работой власти.
Материал подготовили: Елена Славолюбова, Александр Газов