На многотысячном митинге, состоявшемся в Москве 24 декабря, публика освистывала подавляющее большинство ораторов, гарцевавших на сцене возле микрофонов. Разница заключалась лишь в интенсивности освистывания. С непререкаемым уважением слушали лишь двух выступающих. Первый — это Сергей Удальцов, арестант, изможденный голодовкой. Его видеообращение к толпе транслировали на гигантских экранах. Можно не разделять идеологию «Левого фронта» и с насмешкой относиться к политической тактике Сергея, но примененные к нему репрессивные меры не могут не вызывать отвращения, а его героическое поведение в камерах изоляторов заставляет относиться к нему с уважением. Толпа внимала Удальцову молча, глядя на его бледное, изможденное лицо. К счастью, люди умеют чувствовать трагизм и величие. В общем, с Удальцовым все ясно.
Второй выступающий, не удостоившийся освистывания, — это Алексей Навальный. Он выступал вживую, с трибуны. Стотысячная толпа слушала его внимательно и одобрительно. А это дорогого стоит — Навальный может стать человеком, возрождающим такую забытую всеми штуку, как роль личности в истории. Может, если, конечно, не струсит и не наделает каких-либо глупостей. Но за последние годы он чуть ли не единственный из политиков, кто не совершил пока ни одной ошибки.
Мы не будем начинать статью о Навальном исходя из автобиографических канонов: родился, учился, женился… Говоря о совсем уж нежном возрасте господина Навального, достаточно процитировать сайт Lurkmore — там все изложено настолько четко, что лучше не скажешь: «Маленький мальчик Алеша родился в простом военном городке, в семье простого советского офицера где-то в середине блеклых брежневских семидесятых. А это значит, что, несмотря на несомненное присутствие целеустремленности, бизнес-жилки, мозгов и красноречия, не говоря уже про эффектную западнославянскую внешность, он не успел поучаствовать в распиле советского имущества комсомольскими работниками и прочими кагэбэшниками во время падения Союза Советских. Но Навальный унывать не стал».
Отсутствие уныния — важная черта характера Алексея Навального. B середине «нулевых» годов он был одним из многих оппозиционных «командиров» средней руки, «яблочником», членом ныне забытого молодежного движения «Да!», соучредителем движения «Народ». Но движения «Да!» и «Народ» организационно не состоялись, а из «Яблока» Навального исключили «за национализм». Но так как унывать не в привычках Алексея, он сумел найти себе новую общественно-политическую нишу. Не слишком удачливый партиец и партстроитель постепенно превратился в топового блогера-антикоррупционера, первым на практике применившего в России новые схемы гражданского расследования властных злоупотреблений.
Благодаря «воинствующему миноритарию» достоянием общественности стали колоссальные по своим масштабам коррупционные преступления руководства «Транснефти», ВТБ, растраты при совершении госзакупок. Сотни миллионов долларов, пролетевших мимо государственного кармана, не остались незамеченными народным Шерлоком Холмсом.
Навальный постепенно стал любимцем той социальной прослойки, которая очень не любит очаровываться, «фанатеть» от кого-либо, — мелкой городской буржуазии, привередливых яппи, самовлюбленных хипстеров, всех тех, кого позднее назовут «рассерженными горожанами». Он стал «прикольной» (в хорошем смысле слова) фигурой для всей этой публики: не грузил никого глубокими политическим смыслами, а четко объяснял, где, когда, сколько и у кого украдено.
Мятеж Навального — это мятеж горожанина против неофеодальной ренты и всей неофеодальной социально-экономической системы. Очень хладнокровный, документально обоснованный мятеж. Во всех его «РосПилах» и «РосЯмах» нет ни тени кликушества и политотской маргинальщины. Алексей в своих расследованиях ведет себя как сыщик, мыслит и говорит существительными, глаголами и цифрами. Даже интернет-мем «Партия жуликов и воров», принадлежащий, напомним, его авторству, имеет не эмоциональный характер, а звучит скорее как объективный медицинский диагноз.
Но Навальный не остановился на роли расследователя-разоблачителя высокопоставленных воров — он же в конце концов не ОБХСС и не Сергей Канев из «Новой газеты». Нужно было думать о собственно политических вопросах. Так что неудивительно, что именно Алексей в преддверии парламентских выборов предложил безошибочно правильно выстрелившую стратегию поведения граждан на этих выборах — голосовать за любую партию, кроме «Единой России», наплевать на одиозность и прикормленность системной оппозиции, превратить выборы в референдум по вопросу доверия парии власти, вынести ей вотум недоверия.
Эта «стратегия Навального» стала стержневым, объединяющим началом для всех протестно настроенных масс, послужила во многом детонатором уличной активности.
Уже в ходе акции на Чистых прудах 5 декабря Навальный получил то, чего ему не хватало для того, чтобы окончательно влюбить в себя столичные толпы. Не имидж блогера и офисного оппозиционера, но ореол бойца, сошедшегося «в рукопашной» с полицией и понюхавшего тюремные нары…
В последнее время есть такое популярное развлечение — обсуждать вопрос, «чей проект Алексей Навальный». Вариации есть самые разные. Есть банальные: «Навальный — агент ЦРУ и Госдепа, его спонсирует Америка». Есть маразматические: «Навальный — агент части российских элит, в основном консервативно-националистических, которые уже готовы «слить» Путина, чтобы установить вместо него фашистский режим». Есть версии, которые ничем, кроме рака мозга у их носителей, объяснить нельзя: «Навальный — проект Суркова, который мстит Путину за отстранение от дел и хочет устроить бывшему шефу «цветную революцию». Ну и так далее. Конспирология головного мозга — заболевание тяжкое.
Вот только если глянуть на видеоролики, демонстрирующие прорыв демонстрантов во главе с Алексеем через полицейские оцепления 5 декабря, посмотреть на его поведение, на его эмоции и драйв, становится ясно, что такое невозможно проплатить. Искренность и смелость не покупаются, хоть убей.
У меня нет цели писать хвалебную статью об Алексее Навальном, прославлять «будущего президента». Хотелось бы сконцентрироваться на его ошибках, просчетах, на худой конец, на тактически правильных, но стратегически неверных шагах. Но нет таких ошибок и таких шагов. Некоторых, кстати, именно это и настораживает…
Даже если говорить о личной идеологии, системе взглядов Алексея Навального, — и тут все более-менее выигрышно. Он позиционирует себя как национал-демократ, причем уже не первый год. Выше уже упоминалось движение «Народ», которое он пытался создать в 2007 году совместно с бывшим соратником Александра Невзорова Сергеем Гуляевым и тяготящимися стареющим Эдуардом Лимоновым амбициозными нацболами — Захаром Прилепиным и Андреем Дмитриевым. Где-то около «Народа» витал еще дух вездесущего Станислава Белковского.
Однако это движение, подчеркнуто национал-демократическое, не сумело развиться во что-то стоящее — Навальный сильно опередил свое время, тренд национал-демократии не был тогда популярен и востребован. Для «Народа», как говорят наиболее циничные политологи, «не нашлось покупателя», денежного дяди, готового финансировать «движуху».
Сейчас все по-иному. Общество ищет идеологический синтез, позволивший бы соединить требования гражданских свобод и национальной справедливости, перечеркнуть понимание либерализма как оголтелой русофобии. Национал-демократия становится актуальна.
Но именно незрелость этого политического учения и таит для Навального некоторые скрытые угрозы. Да, хорошо быть рукопожатным одновременно и для Евгении Альбац, и для Владимира Тора; одинаково комфортно чувствовать себя и на «Русских маршах», и на заседаниях ИНСОР. Но чем выше Алексей забирается на политический олимп, тем больше уточняющих вопросов к его личным взглядам возникает у оппозиционных элит и оппозиционных масс. Что такое национал-демократия? Что здесь означает слово «национал»? Что есть в его понимании «демократия» (учитывая хождения на «Русский марш»)?
Алексей пытается объяснять, долго и терпеливо. Иной раз говорит убедительно, иной раз не очень. Ему еще только предстоит понять, что настоящий успешный политик исторического масштаба (а России нужен именно такой) должен быть не только разоблачителем существующей системы, но и идеологом, конструктором сценариев будущего.
Время надидеологичного блогера-расследователя, чурающегося различных «измов», для Алексея Навального скоро пройдет. То, что было ранее его плюсом (неидеологизированная раскованность), рано или поздно превратится в минус. Люди потребуют обозначить четкие контуры национал-демократического будущего.
Думаю, Алексей найдет что сказать. Унывать не в его привычках…
ДОСЬЕ «ОСОБОЙ БУКВЫ»
Алексей Навальный
Лидер: сам себе лидер. Собственной партии или движения не имеет, что в настоящий момент играет ему на руку — он любим и «Солидарностью», и ПАРНАСом, и движением «Русские». Сам Навальный в последние годы благоразумно воздерживается от присоединения к какому-либо партийному проекту, не исключая, впрочем, что создаст партию в будущем.
Популярный в Рунете сайт Lurkmore описывает сущность Навального так: «Блогер-атомоход, гигант мысли, отец русской демократии, вождь «хомячков и бандерлогов», профессиональный скандалист, поцреот, дружащий с либеральной оппозицией, юрист, самоопределенный совок, миноритарный акционер, толстенный тролль зажравшихся чиновников и госкорпораций в промышленном масштабе, шило в ж…е правящей элиты, автор постов, каментов и мемов, борец с человекоподобными роботами, жертва инквизиции, Д'Артаньян и просто красавец мужчина. На вполне резонный вопрос «А х…и ты все это делаешь?» Навальный отвечает еще более резонным вопросом «А х…и вы не?», чем несомненно намекает. Характер — стойкий, нордический. В связях, порочащих его, не замечен. Пока».
Идеология: национал-демократия. Есть надежда, что в исполнении Навального национал-демократический проект разовьется во что-либо большее, чем то, что есть сейчас: сообщество юзеров «Живого журнала», ностальгирующее о Новгородской и Псковской республиках и считающее Россию последних 500 лет «тюрьмой народов».
Максимальная численность сторонников: сколь-либо объективных цифр не существует. Число подписчиков блога Алексея Навального — около 65 тыс. человек. Он имеет громадную поддержку среди российской интернет-аудитории, но практически неизвестен в провинциальной России, для которой окном в мир до сих пор является телевизор. Впрочем, харизма и мужественный славянский облик гарантируют Навальному в случае завоевания телевизионной площадки многократное увеличение числа сторонников.
Материал подготовили: Аглая Большакова, Александр Газов