Мы знали, что подача путинской победы на выборах в «триумфальном» ключе, с треском цитат про Бородино ничего хорошего не предвещает: Владимир Владимирович по определению способен воспринимать политических противников только как лютых личных врагов, и никак иначе — таков его стиль. Думали, что теперь-то уж точно никакого диалога между властью и общества не случится, а потешную медведевскую «модернизацию» быстренько свернут. Но что все будет развиваться именно так, как сейчас: с массовыми арестами, с возвращением института прописки, с выбиванием признания в том, что ты иностранный агент, — такого никто не ожидал.
Вот ведь парадокс: «путинизма» (если под этим понимать авторитаризм и удушение любой неподконтрольной государству общественной активности) стало в России при третьем сроке Путина в разы больше, а вот самого Путина как субъекта в политике стало, наоборот, меньше.
Есть теория о том, что «Путин устал», самоустранился от пристального ручного оперативного управления элитами, стал «гарантом», «арбитром», «патриархом», витает где-то в высях со стерхами и на бренной земле его может всерьез обеспокоить только любимая игрушка — сочинская Олимпиада. А то, что на земле бесчинствуют мракобесы-депутаты и энкавэдэшники из СКР, — это вне Путина, помимо Путина и неинтересно Путину. Опять же, история про болезнь Путина — она же тоже не просто так появилась и была раскручена. Это попытка объяснить непривычно малое количество лично Путина в российской политической жизни.
Эта теория и теория про доброго царя и злых бояр не одно и то же, конечно, так как исповедующие теорию «Путина уставшего» вряд ли верят в его доброту. Но все же эти теории в чем-то родственны — может быть, в том, что и та и другая объективно выгодны царю.
Вполне возможно, что Владимир Владимирович действительно устал, точнее утомлен. Другое дело, что он, сохранив свою власть в марте 2012-го, четко выработал концепцию ее дальнейшего удерживания: советизировать (в плохом смысле) государство и общество. Президент намерен ее придерживаться, и никакая усталость тут не помеха. Усталость Путина — это усталость спокойного человека, который все для себя решил и который не хочет больше никого ни в чем убеждать.
Можно столько угодно обсуждать состав «Политбюро 2.0», но кто бы в это «Политбюро» ни входил, в любом случае оппозиционеры будут получать сроки, сумасшедшие ряженые с нагайками будут срывать спектакли и выставки, по «подозрительным квартирам» будут ходить полицейские и тетки из ДЕЗа в сопровождении стукачей-соседей. И много чего еще будет.
Никакая «борьба элит» к этому не имеет отношения, потому что главный вектор развития государства определен и изменению не подлежит. Если лет пять назад борьба «силовиков» и «либералов» под половичками на Старой площади представляла хотя бы гипотетический интерес, то теперь в подобных сюжетах нет никакого интереса. И это один из главных итогов прошедшего года…
Комментирует Владимир Милов, лидер партии «Демократический выбор»
Владимир Путин сейчас переваривает неожиданное, трудное, турбулентное возвращение в Кремль. Два года тому назад было устойчивое мнение, что власть на выборах себе сколько хочет, столько и нарисует, и бояться Путину нечего. Но оказалось, что есть чего. Оказалось, что протестное настроение в обществе выливается в серьезную форму.
За прошедший год президент был занят перевариванием последствий всплеска недовольства. И это было видно во всем: от продолжающегося следствия по «болотному делу», которое уже сто раз можно было забыть — ну подумаешь, столкновение демонстрантов с полицией без особых последствий, — до постоянной перекройки политического поля. Вот закон о выборах в Государственную думу. Власть постоянно думает, как бы ей выстроить линию в части формировании губернаторского корпуса. Здесь явно чувствуются метания. А какие хаотические попытки мы видим по борьбе с коррупцией! Уголовные дела, отставки… Выкатываются и другие новые инициативы, тоже в бессистемном режиме: от перевооружении армии до ЖКХ.
Видно, что это все происходит как раз от нервной реакции на неожиданный всплеск широкого народного недовольства, протестных голосований, уличных протестов и тому подобного. Видно, что плана, как двигаться вперед на фоне падающих рейтингов, нерешенных проблем и уже очевидного запроса на нового лидера, в стране нет.
Владимир Путин не готов к такому стечению обстоятельств. Он был готов править, когда большинство его любило, а вся технология управления была связанна с тем, чтобы как-то приглушить меньшинство. Потому что поддержка большинства была по определению.
За прошедший год сложилась совершенно другая ситуация. И видно, что президент не может предложить магистральный путь, как с этим новым положением дел справиться. Есть лишь хаотические метания и попытка утопить стратегическую повестку дня во всяких разных инфоповодах непринципиального характера: от сирот до борьбы с пропагандой гомосексуализма. Смотрите, как навязчиво нам вбрасываются эти вещи. Очевидно, что власть пытается замаскировать пустоту в плане большой стратегической повестки дня.
Глава государства действительно производит впечатление уставшего человека, но одновременно он производит впечатление человека, который сдаваться не собирается, по крайней мере пока. И одно другому не противоречит. Разумеется, Владимир Путин является ядром той политической системы, которая в России выстроена. Она очень персоналистская, и президент тут играет гипертрофированную роль. Ему принадлежит право вето и право окончательного решения по многим вопросам даже среднего уровня важности, не говоря уже о главных.
Очевидно, что у нас сложилась система обслуживания решений, принимаемых одним человеком. Но и здесь уже видно, что ситуация становится все менее однородной, потому что параллельно за спиной Путина обострилась стратегия политического выживания и приобрела нехарактерные для прошлого его правления формы.
Идет борьба равных кланов, которые борются за свои интересы. Там есть широкий спектр конфликтов: от конфликта между Минобороны и ВПК, который прошлым летом кончился отставкой Романа Троценко, и скандалом вокруг подводных лодок, отставки Сердюкова. Есть энергетические конфликты: идет разборка между правительством и Администрацией президента, между Дворковичем и Сечиным, между «Газпромом» и Тимченко. Даже к Дерипаске приходили с обысками. Идет борьба за то, кто возглавит Центробанк. И уже крупные лоббисты в довольно жесткой форме открыто высказались, что нужно смягчать кредитно-денежную политику.
Эта борьба кланов резко обострилась, и Владимир Путин не в силах с ней справляться так же эффективно, как раньше. Первые восемь лет своего президентства он был очень сильным арбитром — если возникали внутренние разборки, он все быстро гасил. А сейчас кланы стали настолько большими, что сдерживать борьбу гаранту Конституции все труднее. И это тоже новая примета прошедшего года — заставить всех заткнуться и расставить по местам, пригасив остроту конфликтов, он за год так и не смог.
Динамика у президента очевидно негативная. Во-первых, рейтинги падают. И его окружение видит, что лидер слабеет. А обратному тренду неоткуда взяться — в первые восемь лет правления популярность Владимира Путина строилась в основном на экономической базе. Средний рост реальных доходов населения был больше 12 процентов в год, в два раза опережая рост ВВП. Этого нет уже почти пять лет, и возврата к этому не предвидится. Большое число разных аналитиков сходятся на том, что значительного роста экономики нам ждать не приходится. Будет нарастать усталость от личности президента, а его популярность — падать.
Плюс нерешительность Владимира Владимировича (ему приносят бумаги на решение, а он ничего с ними не делает) — дополнительный фактор, который вносит ощущение, что президент сейчас уже в бреющем полете.
Хотя, конечно, ресурсы для удержания власти у него есть, и большие. Здесь не надо строить иллюзий.
Материал подготовили: Роман Попков, Мария Пономарева, Виктория Романова, Александр Газов