Есть расхожее мнение: Вячеслав Володин как президентский куратор внутренний политики страны — это реакционное явление, поэтому Владислава Суркова можно и должно воспринимать на его фоне как куда меньшее зло.
При Суркове, великом демиурге, «политическая гопота» хоть и получила путевку в жизнь, но использовалась на соответствующем гопоте уровне: палаточные лагеря с инсталляциями в виде насаженных на пике картонных голов оппозиционных лидеров, хамские уличные акции, шпионаж с видеокамерами и так далее. Мол, Сурков был хитроумен, политтехнологичен. Да, он ввел гопоту в политику, но не делал ее частью правящего класса. Миссией гопоты было швыряние граблей под колеса автомобиля Касьянова.
2003—2005 годы: первое «дело ЮКОСа». 2008—2010 годы: второе «дело ЮКОСа»
Володин же, согласно этой логике, является интеллектуальным и эстетическим ископаемым по сравнению с Сурковым — он преодолел сурковское отвращение к гопоте, ввел гопоту (не только «нашистов», а неинтеллектуальных агрессивных хамов в целом) собственно в политику, сделал их частью элиты. И результаты их деятельности мы видим, читая сводки из Госдумы.
Слили хитроумного политтехнолога, заменили его нам советским хряком с замашками диктатора Мобуту, и вот мучаемся.
Получается эдакий отсроченный по времени стокгольмский синдром — как если бы у заложников сочувствие и даже латентная ностальгия проявились не во время собственно теракта, а лишь некоторое время спустя.
Понятное дело, времена сейчас суровые, и, услышав об аресте очередного фигуранта «болотного дела» или об очередном «драконовском» законе, многие привыкли вздыхать: «Ох, ну Володин же». Володин — это как «Звезда Смерти», супероружие Империи во вселенной «Звездных войн», беспощадный ответ повстанцам. Сурков игрался с потешными полками «нашистов», а этот сразу убьет насмерть, олдскульно, у него ОМОН и СКР вместо «нашистов».
2005 год: главарь прокремлевской фанатской банды Вася Киллер в захваченном штабе НБП
Внимание, вопрос: а на основании чего можно предположить, что Сурков, удержись он в декабре 2011-го в своем кресле на Старой площади, действовал бы в ответ на начинавшуюся гражданскую революцию как-то иначе? В условиях, когда системе объективно необходимо быстро и решительно контратаковать, Владислав Юрьевич что, раскладывал бы политтехнологические пасьянсы?
Давайте просто вспомним, что такое Владислав Юрьевич Сурков, чем «внутренняя политика» его авторства известна года эдак с 2004-го.
Во-первых, навязывание стране психологии «осажденной крепости». «Есть люди, навсегда потерянные для партнерства… Фактически в осажденной стране возникла пятая колонна левых и правых радикалов. Лимоны и некоторые яблоки растут теперь на одной ветке. У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего. Общие спонсоры зарубежного происхождения. Общая ненависть. К путинской, как они говорят, России. А на самом деле к России как таковой», — это из интервью Суркова «Комсомольской правде», сентябрь 2004 года.
Чем все это отличается от истерии с «Анатомией протеста»? Стилистически ничем. Да, тогда никого за «спонсоров зарубежного происхождения» не сажали. Ну, так тогда и стотысячных митингов оппозиции не было, гнева и паники в Кремле не было. Случись Болотная в 2004-м — покатились бы вскоре «лимоны» и «Яблоки» прямиком в «Лефортово».
2008 год: мать оппозиционера Юрия Червочкина требует найти убийц ее сына
Во-вторых, репрессивные законы, указы, подзаконные акты и прочие тонны бумаг, портящих жизнь людям, в политлабораториях сурковских времен составлялись так же, как и при Володине: закон «О противодействии экстремистской деятельности», куча нормативов, регулирующих проведение пикетов и митингов, партийное законодательство, выборное законодательство. Целые Гималаи репрессивных эдиктов, по сравнению с которыми нынешнее шуршание «взбесившегося принтера» выглядит не таким уж и зловещим. Да, сейчас темп производства законодательного средневековья вырос в разы — ну так в условиях подавления революции он вырос бы и при Суркове.
В-третьих, кровавый уличный террор против оппозиции, как со стороны иррегулярных прокремлевских молодежных формирований, аффилированных с движением «Наши», и вовсе анонимных наемников, так и со стороны «эскадронов смерти», состоящих из сотрудников ФСБ и МВД. Нападение на офисы, на агитационные пикеты оппозиции, избиение и убийства активистов и независимых журналистов — это все времена Владислава Суркова.
То, что при Вячеславе Володине головы несогласным крушит ОМОН дубинками, а не люди в штатском с арматуркой, — да, это серьезное отличие. Но давайте не думать над тем, что лучше — дубинка или арматурка. Впрочем, при Суркове и дубинок тоже хватало: акции нацболов и удальцовцев ОМОН пресекал весьма люто и в 2004 году.
2010 год: головы оппозиционных лидеров на кольях в лагере «Селигер»
В-четвертых, массовые политические процессы. Вроде как фирменный знак нашей эпохи — все с ужасом ждут начала суда над «болотными узниками», думают о том, как это ужасно будет выглядеть: более 20 арестантов в гигантских клетках в гигантском зале.
Вот только даже «болотное дело» по своим масштабам не достигло пока главного политического процесса сурковских времен — дела «нацболов-декабоистов», которых судили за мирную акцию в приемной Администрации президента. Их было 39 человек, в том числе несовершеннолетние и девушки. Первоначально им вменялась в вину 278 статья УК — «Насильственный захват власти», до 20 лет лишения свободы. И лишь потом обвинение перебили на «Массовые беспорядки». По территориальности дело досталось Тверскому районному суду, но ни один зал в здании Тверского суда не мог вместить такого количества подсудимых. В итоге процесс шел в выездном режиме, в Никулинском суде, в огромном свежеотстроенном здании. 39 человек вводили в зал не просто в наручниках, а скованных цепями. И у кого-то есть хоть тень сомнения, что при Владиславе Юрьевиче невозможно было бы «болотное дело»?
Я все это вспоминаю и проговариваю не для того, чтобы обелить Володина. Просто необходимо понимать, что во власти на самом деле нет никаких «либералов» и «консерваторов», «интеллектуалов» и «жандармов», «политтехнологов» и «костоломов», «хитрых» и «твердолобых». Есть лишь имиджевые различия, пыль нам в глаза, которые и служат тому, чтобы мы как можно больше заблуждались, терзались стокгольмскими и прочими синдромами.
2010 год: избитый «неизвестными» журналист Олег Кашин
Люди нынешней власти одинаковы и делают одно и то же, перекидывая дубинку и арматурку из одной руки в другую.
Кстати, еще одна история из прошлого, как раз про дело «нацболов-декабристов», рассказанная на одной из оппозиционных тусовок Андреем Илларионовым, который в 2004-м был путинским советником по экономическим вопросам. По воспоминаниям Илларионова, когда решался вопрос о возбуждении уголовного дела за акцию в приемной АП, в Кремле было две точки зрения. Одну представлял матерый консерватор, помощник президента Виктор Иванов: дело обязательно возбуждать, наказать негодяев по полной программе, по статье «Массовые беспорядки» или «Хулиганство». Ну, чтобы лет пять-шесть реального срока получили. Другую точку зрения отстаивал глава АП Дмитрий Медведев, молодой либерал. Медведевская точка зрения заключалась в суде именно по «Насильственному захвату власти», по 278-й статье, которая до 20 лет.
Это к вопросу о горечи по поводу рокировки.
Материал подготовили: Аглая Большакова, Александр Газов