Начну сразу с главного, без иронических прелюдий. Алексей Навальный — никакой не центрист, Акунин в оценке этой фигуры сильно ошибается. Ровно так же Григорий Шалвович ошибается в понимании того, что такое революционер и революционные методы борьбы в современной России.
Для Акунина Навальный является «центристом», потому что не возглавляет крикливую молодежную партию-ватагу со скандальными лозунгами, не призывает штурмовать Кремль, но хочет «не сломать государственный строй, а очистить его от коррупции».
Уважаемый Григорий Шалвович, нынешний государственный строй — это и есть коррупция. Государственный строй в России Владимира Путина — это не то, что написано в первой главе Конституции. И вместе с тем государственный строй России Владимира Путина — это не ФСБ, не Центр «Э», не репрессии и посадки, и даже не алхимики со Старой площади — перечисленное является инструментом системы, а не ее наполнением.
Нынешний государственный строй базируется на коррупции, так же как государственный строй Третьего рейха базировался на фюрер-принципе и Нюрнбергских расовых законах, а государственный строй СССР — на шестой статье и марксистско-ленинских экономических теориях.
И абсолютно прав Станислав Белковский, который говорит о том, что в нашем случае коррупция — это топливо и мотор политической и экономической жизни, а все ключевые решения в стране мотивированы одними лишь коррупционными соображениями. Реализуются только те проекты, которые имеют такую величину коррупционной составляющей, которая интересна для правящего класса. Коррупция — это российская политика, как внутренняя, так и внешняя. Коррупция — это идеология российской экономики. Современная российская коррупция — или, иными словами, феодальная политическая и экономическая вседозволенность — это альфа и омега.
Не знаю, как себе Акунин представляет очищение государственного строя от коррупции, — это то же самое, что очищать КНДР от идей Чучхе, а Исламскую Республику Иран — от шиитского исламизма. Но я убежден, что Навальный прекрасно понимает: система, начавшая складываться в 90-е годы и окончательно отстроенная Путиным, состоит из одной только коррупции. Навальный, вполне возможно интуитивно, но понял, определил суть этой системы, нащупал ее фундамент и все последние годы целенаправленно бьет по этому фундаменту. В этом его новаторский, подлинно революционный подход в буквальном смысле слова. Это стратегия, приближающая революцию и слом всей порочной и неэффективной системы.
Так в конце 80-х протестное движение в первую очередь билось против коммунистической идеологии и всего, что из нее неизбежно следовало, — плановой экономики, изоляции страны от мира, однопартийной системы. А поскольку у нас сегодня вместо коммунизма — коррупция, то бороться нужно с ней и, соответственно, со всеми ее побочками.
Люди же, шагающие сегодня с флагами-«имперками» или кричащие про «пересмотр итогов приватизации», — это потерявшиеся в позавчерашнем дне экзоты, а вовсе не революционеры и даже не радикалы.
Вот еще одна понятная историческая аналогия: в начале XX века в Китае были сторонники маньчжурской династии, были оппозиционные ей силы — республиканцы, позднее, после падения монархии, основавшие «Гоминьдан». Еще позднее, уже в эпоху республики, появились коммунисты. А еще в Китае в то время были сообщества сторонников восстановления династии Мин, свергнутой еще в XVII веке. Они, сторонники Мин, были кто: революционеры и радикалы, что ли? Они находились вообще вне политической реальности.
Люди с «имперками» или с пересмотром приватизации в голове — это российские сторонники восстановления династии Мин, а никакие не революционеры. Акунину не стоит бояться, что они в случае посадки «центриста» Навального обретут какие-то новые возможности.
Вообще, рвать волосы по поводу грядущей посадки Навального, обреченно предрекать России маршрут до «площади революции», разглядывать какого-то нового, посттюремного, клыкастого Навального — занятие для историка странное. Революция — то есть коренная смена социально-экономического и политического строя — или случается в силу непобедимых исторических законов, или она, в силу опять же исторических законов, абсолютно невозможна. Ее можно приблизить или отсрочить.
Алексей Навальный сегодня ее, эту революцию горожан против неофеодализма, приближает больше, чем кто- либо еще. Поэтому его и отправили в вятскую губернию. Антикоррупционную, антифеодальную революцию горожан пытаются отсрочить.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов