Вчера заместитель генпрокурора России Виктор Гринь утвердил обвинительное заключение по второму уголовному делу, возбужденному в отношении бывшего главы ОАО «НК ЮКОС» Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО «МЕНАТЕП» Платона Лебедева.
Обвинительный документ состоит из четырнадцати томов примерно по 300 страниц каждый, в котором выражена оценка преступной деятельности Ходорковского и Лебедева с точки зрения следствия.
По словам официального представителя Генпрокуратуры РФ Марины Гридневой, фигуранты обвиняются в хищении чужого имущества в особо крупных размерах. По данным следствия, обвиняемые присвоили акции различных компаний почти на триллион рублей.
Ходорковскому и Лебедеву инкриминируется присвоение и легализация активов дочерних компаний ОАО «Восточная нефтяная компания» на сумму 3,6 млрд. рублей в период с 1998 по 2000 год. Кроме того, предприниматели обвиняются в хищении нефти дочерних компаний «ЮКОСа» — «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» — на общую сумму более 890 млрд. рублей и незаконной легализации 500 млрд. рублей посредством продажи украденного сырья через подконтрольные фирмы.
Материалы нового уголовного дела в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в скором времени будут направлены в суд.
Напомним, в мае 2005 года Мещанский суд Москвы по первому уголовному делу признал экс-главу «НК ЮКОС» Михаила Ходорковского и руководителя «МЕНАТЕП» Платона Лебедева виновными по нескольким статьям УК РФ, в том числе в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. Они получили по 8 лет лишения свободы.
В декабре 2006 года для проведения следственных действий по новому уголовному делу осужденные были этапированы из колоний в читинский изолятор. В феврале 2007 года им предъявили новые обвинения. В том же месяце завершилось предварительное следствие, после чего фигуранты стали знакомиться со 140 томами уголовного дела.
С просьбой прокомментировать ситуацию мы обратились к адвокату Михаила Ходорковского Юрию Шмидту.
— В чем специфика нового уголовного дела, в чем его отличие от дела прошлого?
— Судя по всему, преследователи Ходорковского сообразили — предъявлять обвинения в налоговых преступлениях неэффективно. Потому что там максимальное наказание может быть не более 6 лет лишения свободы. А они хотят держать его в тюрьме до конца жизни. Поэтому были предъявлены обвинения в хищении и легализации имущества, по которому в совокупности может быть назначено наказание свыше 20 лет.
Преследователи Ходорковского обанкротили «ЮКОС», утверждая, что не были уплачены налоги, а сейчас вся сумма выручки «ЮКОСа» за 6 лет вменяется как похищенная.
— Получается, что следствие пересматривает старое уголовное дело под новым углом зрения? Грубо говоря, старая песня на новый лад?
— В значительной степени это так. Эпизоды, которые в первом деле квалифицировались как неуплата налогов, в этом деле фигурируют как хищения. Все шесть лет экономической деятельности «ЮКОСа» названы одним словом: преступление. Ни экономическая, ни производственная деятельность, а преступление. Ни выручка от реализации продукции, ни прибыль, а хищение путем присвоения. Обвинители добавили часть эпизодов, которых в первом деле не было, взяв за основу дело первое.
Хотя тут же возникает резонный вопрос: если все было похищено — верните тогда то, что вы удержали в виде налогов или хотя бы отмените первый приговор. И переквалифицируете обвинения по первому приговору по другим статьям. К этому обязывает элементарная юридическая чистота. Но следственные органы юридическая чистота не заботит.
Поэтому в некоторой степени можно утверждать, что нынешнее дело дублирует прежнее, рассматривая его под новым углом зрения. Следствие решило: «А что, собственно, мы будем высчитывать, с какой финансовой операции, с какой партии нефти не уплачены налоги?» Когда легче всего сказать, что была создана преступная группа, которая похищала все, что добывала.
— По мнению многих аналитиков, юристов и правоведов обвинение по первому уголовному делу Ходорковского-Лебедева было, по меньшей мере, необоснованным. Его называли слабым и безграмотно составленным. Что в этом смысле можно сказать о новом деле?
— По некоторым эпизодам первого дела можно было действительно спорить — правильно ли или неправильно уплачены налоги. Дело в том, что налоговые недоимки — это не всегда преступная деятельность. Если бы в гражданском порядке к «ЮКОСу», как ко многим другим известным организациям, в том числе и нефтедобывающим, налоговая служба предъявила гражданские иски, то имелись бы основания действительно говорить о некоторых недоимках. Но исключительно в гражданском порядке. Потому что преступления с формулировкой «Умышленное уклонение от уплаты налогов» не было.
Ситуация в те годы, о которых шла речь в первом деле — 90-е годы XX века — в правовом плане была значительно более запутанной, чем сейчас. Законы создавались наспех, они часто противоречили друг другу. «ЮКОС» многократно проверяла налоговая служба — за несколько лет были сотни проверок. В каких-то случаях налоговые органы предъявляли претензии, но в большинстве своем они улаживались мирно, иногда в арбитражном порядке.
Поэтому-то в первом деле, по крайней мере, были основания для разговора ни под углом зрения уголовного преступления, а под углом зрения гражданско-правового спора.
Второе дело я могу назвать просто бредовым. От начала и до конца. Бредовым! Обвинение просто выполнило установку, которая была спущена из Кремля. Сегодня, очевидно, расследование курируют те же люди, что и три года назад. Они переместились в другие кресла, но остались на достаточно высоких должностях.
Новое дело фабриковалось вообще по принципу: «этого человека надо засадить на максимально долгий срок и найти статьи, которые позволят это сделать». Вот, собственно, девиз, под которым проходило все предварительное расследование. Это была игра в одни ворота. С полным попранием прав обвиняемых и защиты.
Большую часть времени следствие проходило в тайне от нас. Что нарушает незыблемое правило о незамедлительном уведомлении лица, в отношении которого ведется уголовное дело. Нам ничего не говорили несколько лет. И даже когда в 2005 году Ходорковскому и Лебедеву сообщили, что они подозреваются в совершении новых преступлений, до февраля 2007 года они понятия не имели, что реально происходит. Сняты ли с них подозрения или нет?
Как выяснилось впоследствии, расследование по второму делу продолжалось в течение всего времени, пока шел суд, и в течение всего времени, пока Лебедев и Ходорковский находились в колонии Краснокаменска. Когда в их руки наконец-таки попали материалы второго дела для предписанного законом ознакомления, правоохранительные органы не остановили следственный процесс. В течение без малого двух лет, пока шло ознакомление, параллельно проходило дополнительное расследование. И несколько раз за это время следствие вбрасывало дополнительные материалы. По несколько томов. Что, как вы понимаете, было тоже незаконно.
Так что в новом деле Ходорковского знаменитая фраза сталинской эпохи «был бы человек, а статья найдется» воплощена в полной мере. Был человек — оставалось найти только статью. Что и было выполнено как приказ, не подвергающийся сомнению.
Обращает на себя внимание еще один факт. Обвинительное заключение составляет 14 томов. Общее же количество следственных томов 168. Как известно, обвинительное заключение — это документ, который в кратком виде представляет описание преступного деяния, перечисляет доказательства и включает формулу обвинения.
Однако случая, чтобы обвинительное заключение составляло по объему почти десятую часть всего уголовного дела, в моей практике не было. Это абсолютный нонсенс.
Когда мы получили эти 14 томов — примерно 4000 страниц — там не то, что обнаружить доказательств, там даже понять в чем состоит преступная деятельность невозможно. За многословием скрывается отсутствие всякой конкретики и объективных доказательств.
— Каковы шансы у Михаила Ходорковского и его команды адвокатов выиграть это новое дело?
— Мы, естественно, с этим бредовым обвинением будем бороться всеми силами и всеми доступными средствами, которые допускает закон. Но знаете, есть такая русская поговорка — «Против лома нет приема». Поэтому рассчитывать на то, что новый суд будет более объективным, чем предыдущий, скажу прямо, довольно трудно. Мы совершенно не опускаем руки. Но та фраза, которую когда-то произнес Ходорковский: «Дело «ЮКОСа» — территория, свободная от действия законов России», к сожалению, своего смысла пока не потеряла.
Лично я рассчитывал, что, может быть, финансово-экономический кризис внесет какие-то коррективы в ситуацию. Однако не сложилось.
— По самым пессимистичным оценкам, на какие сроки могут быть осуждены Михаил Ходорковский и Платон Лебедев в случае проигрыша ими судебного разбирательства?
— По сути, Ходорковскому предъявлено обвинение по двум статьям — 160-й и 174-й УК. По правилам Уголовного кодекса сроки наказания по каждой из статей суммируются. Но есть одно уточнение: общее наказание не может более чем в полтора раза превышать наказания, которое предусмотрено санкцией наиболее тяжелой из вменяемых статей. Поскольку по статье 174 санкция до 15 лет лишения свободы, а по статье 160 — до 10 лет, то в сумме получается 25 лет. Но 25 лет будут превышать допустимый срок наказания. Поэтому в худшем случае Ходорковскому грозит 22 с половиной года.