Уже на третий месяц заключения, пишет бывший владелец ЮКОСа, он понял, что наши внешние представления о милиции, прокуратуре, суде и Федеральной службе исполнения наказаний ошибочны. Только оказавшись в их лапах, можно осознать общность стоящих перед этими структурами целей и задач. Все вместе они — «единое предприятие, чей бизнес — узаконенное насилие».
Ходорковский сравнивает российскую правоохранительную систему с конвейером гигантского завода, который действует по своим внутренним законам. «Если вы стали сырьем для этого конвейера, — рассуждает автор, — то на выходе всегда получается автомат Калашникова, то есть обвинительный приговор. Иной результат переработки сырья системой рассматривается как брак».
В этой связи основополагающей целью системы является не установление истины, а решение своих собственных задач, потому «человек — лишь необходимый материал для статотчетности».
Работа правоохранительного конвейера состоит из трех основных этапов.
Первый этап — оперативный: «отнесение какого-то реального или придуманного факта к преступлению и назначение виновного». Хотя часто, говорит Ходорковский, бывает и наоборот: сначала назначают виновного, а затем начинают искать то, что можно было бы оформить как преступление.
Проблем обычно не возникает: «любой следователь легко обеспечит любого предпринимателя «хотя бы» полутора годами тюрьмы. Ведь те документы, которые вам выдали сами чиновники, в любой момент могут быть признаны незаконными (пример поселка «Речник»), а если президент страны не вмешается лично, то перепродажа, например, вашего собственного дома может сделать вас «отмывателем», отмечает бывший бизнесмен.
Второй этап — следственный: «оформление бумажек и окончательное согласование роли, отведенной каждому назначенному (справедливо или нет) виновным».
И, наконец, третий этап — «легализация решений, принятых на предыдущих этапах, в ходе судебной процедуры». Поскольку судьи считают себя скорее чиновниками, нежели вершителями правосудия, они без проблем выносят обвинительные решения, которые предусмотрены системой. В свою очередь, «судья, вынесший оправдательный приговор, рискует не только оказаться в ней изгоем, но и получить ярлык «подозрительного» по части коррупции», — пишет Ходорковский.
Автор подчеркивает, что российская судебная система игнорирует конституционный принцип презумпции невиновности. «Хотите по-настоящему рассмешить суд? Сошлитесь на презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Любой винтик Системы твердо убежден: если невиновен — докажи это, причем сидя в тюрьме».
Этот судебно-полицейский конвейер, рассуждает бывший владелец ЮКОСа, ежегодно пожирает судьбы сотен тысяч россиян. И тот, кто попал в его жернова, без потерь не выберется.
Тем не менее в заключение своей статьи Ходорковский делает вывод, что эта конструкция не вечна, потому что она плодит людей, ненавидящих ее. Он полагает, что правоохранительная система в ее нынешнем виде будет разрушена либо благодаря «решительным действиям политического руководства страны», либо «ее разрушение произойдет традиционным для России способом — снизу и кровью».
«Три процента населения, если это его самая активная часть, — критическая масса, необходимая и достаточная для радикальных перемен», — подводит итог Михаил Ходорковский.
Предприниматель — это враг народа
Яна Яковлева, председатель некоммерческого партнерства «Бизнес-Солидарность»
Безусловно, те выводы, которые сделал Михаил Ходорковский, — это системное обобщение ситуации, сложившейся с системой «правоохранители — суд». Любой, кто попадал в эту систему — будь то паспортистка паспортного стола или предприниматель, — сталкивается с одними и теми же проблемами. Это конвейер, который пожирает людей, не задумываясь над тем, в чем их обвиняют. Главное — сожрать и отправить на зону.
К предпринимателям при этом относятся с особой жестокостью. Ходорковский правильно пишет, что предприниматель — это особо опасный преступник с перспективой 22 лет пребывания в тюрьме. Примеров масса: мы видим Олега Рощина, которому дали 18 лет лишения свободы строго режима, а его бухгалтеру Инне Бажибиной — 15. Системе все равно, кого пожирать.
Все органы, которые входят в эту систему, действуют в одной связке. Ни для кого не является секретом, что происходит постоянное давление на суд. Напрасно говорят, что он коррумпирован. Просто суд полностью зависим от правоохранительной системы. А должно быть наоборот. Не хвост должен вилять собакой, а собака хвостом. И если поговорить с любыми адвокатами или поприсутствовать на обычном процессе, то можно увидеть, что места в зале суда всегда занимают сотрудники тех органов, которые это дело организовали.
Может быть, раньше — пять или десять лет назад — система меньше пожирала бизнес, будучи направленной на некие другие цели. Но сегодня врагами народа объявлены предприниматели. Никакого открытия здесь нет.
И то, что сейчас делает Медведев, изменения в УК — это реальные действия по изменению этой системы. Понятно, что они сами по себе недостаточны, но это только начало.
Каждый человек должен выступать за справедливый суд и не и не бояться этого. То, что «Независимая газета» предоставила площадку под эту статью, делает ей честь. Я надеюсь, что в будущем она будет предоставлять площадку не только Михаилу Ходорковскому, но и другим предпринимателям, которые, в общем-то, находятся в той же ситуации, что и он.
Приговор до трех лет считается оправдательным
Владимир Жеребенков, адвокат Евгения Чичваркина
Михаил Ходорковский абсолютно прав. Он видит все изнутри. Тем более когда его судят повторно за одни и те же действия, а доводы защиты толком не рассматриваются.
Интересы суда и органов расследования сегодня едины. Если человек будет оправдан, ему нужно возмещать ущерб. А значит, возникнет вопрос, почему работа проделана впустую. Главная функция суда в настоящее время — утвердить уже принятое прокурором решение, проштамповать приговор. Поэтому Мосгорсуд и называют Мосгорштабом.
Судьи, если бы и хотели, ничего не могли бы поделать с существующим положением вещей, поскольку они сами чиновники и зависимы от чиновников. Существует практика, когда судей наказывают за оправдательные решения. Такие примеры есть.
Защите приходится воевать с двумя сторонами: с обвинением и с судом, доказывая невиновность своего подзащитного. Презумпции невиновности в нашей стране действительно не действует. Все сомнения в деле должны трактоваться в пользу обвиняемого, а у нас — в пользу органа расследования, в пользу обвинения. Со стороны судей имеет место ярый обвинительный уклон.
Судьи трактуют закон удобно для себя. Их точка зрения такова: попал в поле зрения спецслужб — значит, уже виновен. А то, что нет доказательств или обвинение несуразное, судей не интересует.
Любого человека по усмотрению органов расследования можно бросить в клетку. И как его потом освобождать, как оправдывать? Вот суды и дают невиновному условный срок. Поэтому оправдательных приговоров одна десятая процента, хотя в цивилизованных странах — около десяти процентов от числа всех приговоров.
Наши судьи могут «упаковать» любого. Вместо оправдательных приговоров дают условные сроки, и все довольны, включая обвиняемого. Даже приговор до трех лет лишения свободы рассматривается как оправдательный.
Идти некуда, от суда справедливости ждать не приходится. В рассмотрении споров между государством и гражданами суд действует в угоду чиновников. Наглядный пример — скандал с поселком «Речник».
Радует, что на ситуацию начал обращать внимание Дмитрий Медведев. Теперь все ждут скорую амнистию, которая должна освободить людей, сидящих за экономические преступления, которые и сидеть-то не должны.
Судья всегда на стороне системы
Виктор Илюхин, депутат Государственной думы
Сегодня судебная система обслуживает власть. И это является главным препятствием для демократических преобразований в стране. Власти самостоятельно подбирают под себя судей, они же их и утверждают. Судьи в знак признательности и обслуживают этих самых чиновников. И когда возникает спор гражданина с властью, судьи невольно становятся на защиту чиновников и той системы, которая их привела к власти. Думаю, что Ходорковский на себе это испытал. Предполагаю, что судьба Ходорковского тому лучшее доказательство.
Впрочем, есть моменты в статье Ходорковского, с которыми я категорически не согласен: так, к примеру, не могу согласиться с тем, что прокуратура входит в разряд силовиков. Прокуратура изначально создавалась как контролирующий и надзирающий орган. И я думаю, что она сегодня меньше всего криминализирована.
Все беды — от коррумпированности чиновников
Геннадий Гудков, депутат Государственной думы
Силовиков очень часто используют для разборок с бизнесменами, для отъема их бизнеса. Но во главе проблемы стоят не силовики, а коррумпированные чиновники высокого ранга. И хотя Медведев объявил о том, что это позор для страны так относиться к бизнесменам, меньше позора пока не стало.
На самом деле беды российского бизнеса исходят от коррумпированных чиновников. Именно они сегодня являются главной проблемой нашего общества. Они сознательно создают всевозможные административные барьеры якобы для защиты общества, а затем за откаты помогают их преодолевать.
Самый большой парадокс в том, что эти чиновники чувствуют свою необходимость и значимость в обществе и даже порой считают, что оказывают огромную помощь бизнесменам — не бесплатную, но все же помощь.
А на самом деле речь идет о простом вымогательстве и шантаже.