Особое видео: Громкое дело

Вадим Клювгант, адвокат Михаила Ходорковского, ч. 1

• В высоком качестве (16,21 Мб)
• В низком качестве (7,66 Мб)

Добрый день! Я хотел бы в первую очередь традиционно поблагодарить всех участников виртуальной дискуссии на сайте «Особая буква». После последнего нашего с вами общения она была очень активной. И особенно приятно то, что там со стороны оппонентов была предпринята попытка более конкретного общения, к чему я уже четвертый год призываю, сколько работаю по этому делу.

Я не могу сказать, что конкретность была на каком-то более-менее внятном уровне. Но сама тенденция радует. И если она продолжится, будет хорошо. В любом случае, всем спасибо, кроме тех, кто, не имея аргументов, прибегает к оскорблениям, — это просто скучно.

Переходя к вопросу о том, что происходит сейчас в процессе… Вот уже два месяца сторона защиты представляет свои доказательства. Первую, очень содержательную часть этого двухмесячного периода мы уже обсуждали — это показания самого Михаила Ходорковского. Не буду повторяться.

Сейчас защита представляет свидетелей, специалистов, документы — так комбинированно, потому что понятны проблемы и с явкой свидетелей, и лето, и плохо доходят повестки (люди их не получают или избегают, как повод используют — не важно).

Какой главный промежуточный итог можно подвести этим двум месяцам, в той части, которая касается других доказательств, кроме показаний Ходорковского? Я, кстати, должен напомнить, что Платон Леонидович Лебедев тоже будет давать показания. Но он для себя избрал более поздний момент: он хочет давать показания в самом конце представления доказательств стороны защиты, когда будут уже допрошены все свидетели, специалисты и представлены все документы. Так что это еще предстоит.

А вот что касается других доказательств защиты, итог такой, и он, к сожалению, совсем неутешительный, если выражаться очень деликатно. Мы полагаем, что имеем все основания сделать такой вывод — мы его уже сделали в форме заявления об отводе председательствующего судьи, и это был главный мотив на этот раз заявить его отвод. Я вот о чем говорю: вскрылось не вызывающее никаких сомнений устойчивое противодействие стороне защиты в представлении каких бы то ни было дополнительных доказательств, недопущение в материалы дела чего бы то ни было, чего не положили следователи с прокурорами.

Наши ходатайства, которых очень много уже было заявлено… Об истребовании документов, потому что мы обращаемся в очень много мест, где есть важная информация. Но мы не получаем оттуда ответа чаще всего, реже мы получаем отказы, крайне-крайне редко, пренебрежимо редко, мы получаем более-менее содержательные ответы на свои запросы, а практически никогда. Значит, нам нужна помощь суда, мы обращаемся к суду — суд нам отказывает.

Мы просим приобщить то, что нам удалось как-то достать, добыть. Причем это все официально, с указанием источника. Мы просим приобщить пояснения людей, которые по разным причинам находятся в разных странах, по разным причинам не могут явиться лично в Хамовнический суд. Во многих случаях не могут потому, что они заведомо ложно преследуются по сфальсифицированным обвинениям, незаконно объявлены в розыск, заочно арестованы. Суд нам отказывает в этом. Причем это люди, которые упомянуты в обвинении, за которыми там записаны какие-то якобы преступные действия. Не хочет суд их слушать.

Вадим Клювгант, адвокат Михаила Ходорковского, ч. 2

• В высоком качестве (17,65 Мб)
• В низком качестве (8,30 Мб)

Далее, мы представляем специалистов. Под разными предлогами им заявляется отвод, который уже в двух случаях из трех удовлетворен судом, а сейчас мы ждем решения по третьему случаю. Я хотел бы для уважаемых наших слушателей и зрителей пояснить, о ком идет речь. Что это за специалисты? Дело очень сложное, дело комплексное, там целый ряд междисциплинарных проблем — начиная от математики и кончая правом, а в середине экономика, финансы и много еще чего. Для того чтобы дать правильную правовую оценку, необходимо понимать суть всех этих смежных вещей.

Был приглашен специалист из Соединенных Штатов Америки Кевин Дейджис, профессиональный бухгалтер, очень квалифицированный специалист, имеет огромный послужной список, в том числе экспертной деятельности для судебных целей. Он ни разу не был опорочен ни в каком суде.

Отвод! «Некомпетентен», — сказал прокурор и повторил за ним суд. Почему некомпетентен? «Не знает российского права и в ЮКОСе не работал, не изучал». Мы говорим: «Мы не собираемся его про российское право спрашивать, мы не собираемся его спрашивать о впечатлениях о ЮКОСе, как тот работал. Там другие вопросы». Нас не слышат.

Ну хорошо, говорим мы, раз специалист должен быть компетентен в российском праве, представляем суду специалиста, доктора юридических наук, профессора Наталью Александровну Лопашенко. Это ведущий, точно один из трех–пяти самых сильных, высоких авторитетов, специалистов в области проблем, связанных с экономической преступностью, как уголовно-правовых, так и всех смежных.

«Отвод, — говорит прокурор Лахтин. — Некомпетентна». Это же за ним повторяет суд. Говорит, не стесняясь ученого, доктора наук, профессора, эксперта Государственной думы, автора ряда законопроектов, кучи монографий и статей — причем все юристы, которые интересуются этой проблематикой, знают, что книги Натальи Александровны Лопашенко в книжных магазинах разлетаются как горячие пирожки, издательства не успевают их переиздавать.

«Некомпетентна».

Вот сегодня мы представили еще одного специалиста в области экономики, доктора экономических наук, выпускника экономического факультета МГУ, очень известного ученого и публициста Михаила Геннадьевича Делягина. Для чего? Для того чтобы объяснить, помочь суду понять экономический смысл, экономические последствия тех деяний… А я напомню, что все деяния, в которых обвиняются Ходорковский и Лебедев, — это деяния, которые даже официально называются «в сфере экономики», такой раздел есть в Уголовном кодексе. Вот все обвинение оттуда, и в самом тексте обвинения без конца говорится про экономические какие-то показатели или категории — совершенно мракобесные суждения. Прошу извинения за такое выражение. Оно не совсем литературное, но очень точное.

Уже заявлен отвод со стороны прокурора Лахтина от имени всех прокуроров (во время подготовки данного материала появилась информация, что ходатайство стороны обвинения об отводе Михаила Делягина было удовлетворено — Ред.). Уже опять прозвучало обвинение в «некомпетентности». И, как и в отношении других специалистов предыдущих, звучит грязь, клевета под видом доводов о заинтересованности и ангажированности.

Я не хочу даже это комментировать — это за пределами добра и зла, за пределами профессиональной этики, за пределами общечеловеческой этики, за пределами понимания, что такое государственный служащий, как он себя должен вести, имея тем более на плечах погоны, действуя от имени государства, а не своего собственного. Поэтому об этом я даже не хочу говорить, повторять эти все гадости.

Вадим Клювгант, адвокат Михаила Ходорковского, ч. 3

• В высоком качестве (21,21 Мб)
• В низком качестве (9,96 Мб)

О вопросе «некомпетентности». Почему это происходит? Совершенно понятно почему. Для прокуроров это страшно. Потому что когда с ними спорит сторона в процессе, они всегда могут сказать, что это мнение стороны, понятно, что у этой стороны есть свои цели и, в общем, нечего ее слушать. Когда приходят безусловно авторитетные люди, специалисты с большой буквы в своей области, и говорят то, чего прокуроры слышать не просто не хотят, а панически боятся, естественно, им нужно предпринять все для того, чтобы не дать возможность людям в публичном, открытом судебном процессе под протокол сказать свое мнение о том, что является существенным для дела, в чем они профессионально разбираются. Надо не дать, не допустить этого, потому что если это будет допущено, потом этому как-то нужно будет давать оценку, пытаться опровергнуть, что невозможно априорно, и они это прекрасно понимают.

Мы убеждены, что ровно этой же логикой руководствуется и суд, идя на поводу у прокуроров и удовлетворяя один отвод за другим, отказывая нам в одном ходатайстве за другим. И мы видим в этом скоординированную деятельность. А если так, то мы уже формулируем очень печальный вывод о том, что эта деятельность не в целях правосудия и несовместима с задачами правосудия, а это притворное судопроизводство. То есть при соблюдении внешней видимости процедуры судопроизводства на самом деле творится расправа. Что выглядит еще более издевательским, еще более страшным, потому что так создаются прецеденты — мы много уже раз об этом говорили. И вот этот притворный характер — он придает, конечно, этой проблеме еще более тяжелый, системный характер и ущерб для страны делает еще более страшным.

Поэтому, выступая при заявлении отвода председательствующему судье Виктору Николаевичу Данилкину, мы прямо сказали об этом. Мы обязаны были это сказать, чтобы показать, что происходит. Показать, что мы как сторона защиты не участвуем в этом притворстве, в этой притворной игре, и понимаем, что происходит на самом деле.

На мой взгляд, очень знаковые слова сказал Михаил Ходорковский на эту же тему. Он сказал, обращаясь к судье: «Ваша честь, как ваша вежливость не означает вашей независимости, так и моя вежливость не означает, что я и дальше буду делать вид, что не замечаю, как вы способствуете недопущению полного развала и без того развалившегося обвинения».

Я хочу сказать в этой связи, что вывод, который сформулирован на только что прошедших «Шестых Ходорковских чтениях» о том, что «дело ЮКОСа», дело Ходорковского оказывает самое прямое и непосредственное влияние на судьбу страны, на ее перспективы, — он, к большому сожалению, еще и с этой точки зрения находит свое подтверждение. С точки зрения того, что сегодня, вчера и завтра происходит в нашем процессе в Хамовническом суде. Да, это правда так.

И когда мы сопоставляем то, что происходит, с теми красивыми целями и декларациями… Вот сегодня много говорят в новостях о том, что создана рабочая группа по подготовке к созданию в Москве международного финансового центра. И там привлечены авторитетные люди, там все так замечательно и хорошо. Но только надо разобраться с московскими пробками как с основной проблемой, препятствующей созданию международного финансового центра.

Московские пробки — это, конечно, жуткая, кошмарная вещь, она поглощает много денег, времени, нервов, здоровья, она мешает жить. Но в сопоставлении с тем, что происходит по самому громкому, знаковому и, как мы уже обсуждали, эталонному делу в «храме правосудия» под названием Хамовнический суд зал №7… Вот это и международный финансовый центр в Москве — это векторы абсолютно взаимоисключающие и разнополярные.

Поэтому, если нам не все равно, и не все равно тем, кто может и должен проявить государственную волю и пресечь эту расправу, если они на самом деле хотят хорошего, а не плохого, уже дальше делать вид, что это не замечается, невозможно.

С этим печальным, но честным выводом я, собственно, к вам сегодня, уважаемые зрители, и пришел, чтобы им поделиться.

Всего доброго. Большое спасибо!