В начале своего президентского срока Дмитрий Медведев объявил курс на гуманизацию отечественного уголовного права. «Хватит кошмарить бизнес», — громогласно заявил президент в августе 2008 года, призвав прекратить ничем не оправданные аресты предпринимателей. На законодательное оформление этой установки ушло около двух лет — за это время в СИЗО «Матросская тишина» случилась трагедия: от болезни умер юрист фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский. Возможно, именно его смерть ускорила процесс принятия поправок в Уголовно-процессуальный кодекс.
7 апреля 2010 года они вступили в силу. Инициированные лично Дмитрием Медведевым поправки в 108-ю статью УПК сразу были названы революционными. Надо признать, что такой оценки они удостоились неслучайно — теперь закон в его новой редакции прямо запрещает заключать под стражу лиц, обвиняемых в совершении экономических преступлений.
Однако долгожданной гуманизации правосудия так и не произошло. Закон действовал чуть больше месяца, когда произошло открытое и, пожалуй, самое наглое его нарушение: 14 мая Хамовнический суд Москвы проигнорировал президентские поправки, продлив Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву срок ареста на три месяца. Примечательно, что свое решение судья Виктор Данилкин ничем не мотивировал, хотя защита подсудимых указывала на его явную неправомерность — исходя из предельно конкретного содержания 108-й статьи, экс-руководители ЮКОСа никак не могли больше находиться под стражей.
Не найдя иного способа заявить о произволе, творящемся в Хамовническом суде, который наплевал не просто на закон, а на закон, принятый по распоряжению главы государства, 17 мая Михаил Ходорковский объявил бессрочную голодовку. О своем решении он сообщил в письме председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву.
В нем он подчеркнул, что в данном случае его заботит не собственная судьба, а проблема неисполнения данных поправок в целом по стране. «Я нахожусь и буду находиться в тюрьме вне зависимости от принятого судом решения, однако не могу согласиться с таким демонстративным саботажем закона, внесенного Президентом РФ по его личной инициативе и вступившего в законную силу, в том числе для борьбы с рейдерством и коррупцией в правоохранительных структурах».
По его словам, «создание такого прецедента в столь «громком» процессе будет немедленно тиражироваться коррумпированными бюрократами в сотнях других, менее громких дел. Тем самым будет подрываться доверие к власти, поощряться коррупция, будут ломаться сотни судеб».
Ходорковский заявил, что считает принципиально важным, чтобы президент «точно знал, как применяется, или, точнее, саботируется назначенными им чиновниками принятый всего месяц назад по его инициативе закон».
Голодовка прекратилась 19 мая, после того как пресс-секретарь президента Наталья Тимакова подтвердила, что Дмитрий Медведев о голодовке Ходорковского проинформирован.
Добиваясь отмены незаконного продления срока заключения, Михаил Ходорковский и Платон Лебедев обратились в Московский городской суд. Однако, рассмотрев их кассационную жалобу, судебная коллегия решила, что поправки в 108-ю статью Уголовно-процессуального кодекса на экс-руководителей ЮКОСа не распространяются, поскольку преступления, инкриминируемые подсудимым, «не относятся к сфере предпринимательской деятельности в том смысле, который законодатель предусмотрел в ст. 108 УПК РФ».
В настоящее время эксперты отмечают, что проблема, на которую призывал обратить внимание Михаил Ходорковский, становится все острее. Воспринимая процесс в Хамовническом суде действительно в качестве образца для подражания, судебные инстанции по всей стране под разными предлогами избегают применения 108-й статьи в ее новой редакции и продолжают, как выразился Дмитрий Медведев, «кошмарить бизнес».
Это конец правосудия в столице
Елена Лукьянова, доктор юридических наук, член Общественной палаты РФ
То, что сегодня произошло в Хамовническом суде, означает две вещи. Во-первых, саботаж президентского закона продолжается — кому-то он очень невыгоден. Во-вторых, это означает, что на территории Российской Федерации образовалось вольное «Московское княжество». У которого есть свои законы, которому совершенно наплевать на Уголовно-процессуальный кодекс и которое в упор не видит постановления пленума Верховного суда. Если бы у председателя Мосгорсуда госпожи Ольги Егоровой был хоть малейший шанс это сделать, она бы инициировала Уголовно-процессуальный кодекс «Республики Московии».
Больше тут комментировать нечего, потому что абсурдность правовой ситуации такова, что у нас суд, вместо того чтобы основывать свои решения на законе, апеллирует к решению Московского городского суда. Это означает конец нормативистской системы в столице, принятой в остальной России, и конец правосудия.
Повторяю, в столице всем заправляет Егорова. Она руководит своим подчиненным Виктором Данилкиным и заставляет его фактически основывать свое решение не на законе, как того требует Конституция, а на прецедентном решении Мосгорсуда.
У меня как у профессионального юриста просто нет слов.
За «делом ЮКОСа» видна тень вице-премьера Игоря Сечина
Станислав Белковский, политолог
Инициируя 108-ю статью УПК и говоря «Хватит кошмарить бизнес», Дмитрий Медведев в своих намерениях гуманизировать отечественное уголовное право был абсолютно честен. Но в системе тотальной коррупции, которая господствует в нашей стране, судебные решения в большей степени зависят не от законодательства как такового и уж тем более не от воли президента, а от экономических решений тех, кто эти решения выносит.
Поэтому говорить о том, что любые законодательные новации будут автоматически распространяться на Россию в целом, конечно, было бы абсолютно легкомысленно и преждевременно.
Отчасти действительно «дело ЮКОСа» является прецедентным и суды по всей России на него ориентируются, о чем в своем письме три месяца назад говорил Ходорковский. С другой стороны, этот процесс является установкой не только для судов, но и для политического и экономического сообщества — в том числе тех слоев, которые Медведев призывает к участию в модернизации. Для них это дело важно, потому что если Ходорковский получит новый срок, да еще и большой, это очень разочарует потенциальных партнеров президента по модернизационным процессам.
Но в данном конкретном случае многое определяется позицией председателя Московского городского суда Ольги Егоровой, которая, на мой взгляд, ангажирована и которая, безусловно, ведет дело к обвинительному приговору, для чего использует административные возможности давления на председателя Хамовнического суда Виктора Данилкина.
Никакие политические установки свыше в сегодняшней России и в судебной системе в частности не работают. Работают только финансовые технологии. Я думаю, что Ольга Егорова завязана на тот экономический клан, который организовал «дело ЮКОСа» и который ассоциируется с именем известного российского чиновника, вице-премьера правительства Игоря Сечина.