Громкое дело о «массовых беспорядках» 6 мая на Болотной площади

Дмитрий Аграновский, «болотное дело», ч. 1

• В высоком качестве (18,00 Мб)
• В низком качестве (18,00 Мб)

Я на сегодняшний день защищаю двух фигурантов Болотного дела: студента МГУ Ярослава Белоусова (факультет политологии) и активиста «Левого фронта» Владимира Акименкова.

Срок следствия продлен до 6 ноября. И до 6-го же ноября продлен срок содержания под стражей всем фигурантам. По делу назначено большое количество экспертиз, а некоторые даже еще и не назначены. Словом, рутинная такая работа. С нашими подзащитными фактически ничего не происходит. Они сейчас просто сидят.

Вот есть большое дело — по нему проводятся следственные действия. А почему наши подзащитные в это время сидят — не совсем понятно. Тем не менее было принято довольно редкое в нашей практике решение продлить срок содержания под стражей сразу до 6 ноября. Белоусову, например, продлили срок на четыре месяца. Обычно продлевают на месяц, на два, и очень редко — на четыре. Но здесь, видимо, решение принималось с учетом особой общественной значимости.

Должно быть, вы читали в «Коммерсанте» и других изданиях о том, что Василию Бойко-Великому перепредъявили обвинение. У него была статья 159, часть 4 — «Мошенничество», а сейчас обвиняют в организации преступного сообщества и еще в чем-то подобном. И он находится под залогом в 50 млн рублей. Я не говорю, что он виноват. Может, он еще и не виновен. Может, он вполне приличный человек. Тем не менее он находится на свободе. А наши подзащитные — студенты-диссиденты — находятся под стражей.

Вчера прошли сообщения — и они соответствуют действительности, — что дела двух фигурантов Лузянина и Косенко будут рассматриваться отдельно. Согласно тому, что я слышал, Лузянин признал вину и согласился на особый порядок. В этом случае дело всегда выделяется — это обязанность следователя, как сказано в УПК. Такое дело слушается в особом порядке — без судебного заседания.

А Косенко признан невменяемым. В отношении такой категории лиц слушания тоже производятся отдельно. Поэтому те далеко идущие оценки, согласно которым «болотное дело» уже поделили на части, не соответствуют действительности. И положение наших подзащитных от этого никак не изменится.

Из-за чего был весь сыр-бор? Что по делу Лузянина — Косенко будет установлено, что действительно имели место массовые беспорядки. Таким образом, возникнет преюдиция, и дела наших подзащитных тоже пройдут в два счета. Давайте будем реалистами: никаких массовых беспорядков не было. Это понятно любому юристу — к примеру, Владимиру Лукину или вашему покорному слуге.

Достаточно почитать текст статьи 212 и увидеть, что 6 мая на Болотной площади не происходило ровным счетом ничего из того, что подразумевается под массовыми беспорядками. Если вам этого недостаточно, можно посмотреть канал «Евроньюс», где показаны Испания, Греция, Англия. Вот так действительно выглядят массовые беспорядки! А вялое перепихивание барьеров между полицией и митингующими на массовые беспорядки, конечно же, не тянет.

Тем не менее надо оставаться реалистами: суд признает, что массовые беспорядки были. Будет ли установлено это по делу Лузянина — Косенко или чуть позже, особого значения — фактического — не имеет. Разумеется, мы будем говорить, что массовых беспорядков не было. Я даже ходатайство подал в Следственный комитет о прекращении дела в связи с отсутствием события преступления. Пока ответа еще не получил. Знаю только, что ходатайство рассматривается.

Если подходить с точки зрения теории, то возможно, что эти приговоры действительно будут иметь преюдициальное значение. Но и то не обязательно. Есть постановление Конституционного суда, которое обязывает дополнительно проверять факты в отношении лиц, не признающих вину. Но даже если преюдиция здесь возникнет, на наших подзащитных это никак не скажется. И уж тем более не скажется на мере наказания, которая будет им впоследствии назначена.

Дмитрий Аграновский, «болотное дело», ч. 2

• В высоком качестве (27,25 Мб)
• В низком качестве (27,25 Мб)

Ситуация достаточно сложная. Я ни в коем случае не подозреваю наши власти в доброте. Я видел множество таких процессов. К сожалению, установка здесь такая: народишко-то надо давить. Народ нашим властям достался какой-то неудачный: ему и свободные выборы нельзя доверить, и профессиональную армию дать. Оружие ни в коем случае нельзя доверить, а то все друг друга перестреляют. Молдаване не перестреляли, эстонцы не перестреляли. То же самое американцы и швейцарцы. Мы перестреляем друг друга обязательно. Поэтому если нас не придавливать сильно, то мы все взбунтуемся и сами себя повредим. Такая установка существует, и я ее вижу.

Ни разу еще эти процессы не приносили ничего, кроме нанесения ущерба Российской Федерации. Они никого не пугали и никого не останавливали. Наоборот, они способствовали резкому раскручиванию фигурантов этих дел. Возьмем, к примеру, дело Pussy Riot, которое уже у всех навязло в зубах. Очевидно, что если бы эту акцию никто не заметил, то всемирной известности дело бы не получило. Благодаря усилиям властей совершенно безобидная, на мой взгляд, акция была раскручена до небес.

И не важно, будет сейчас 12 отдельных процессов или один большой процесс над участниками «массовых беспорядков». Это все равно не приведет ни к чему, кроме падения престижа Российской Федерации… не то чтобы в глазах мирового сообщества, а в глазах самих граждан.

Вот я бы хотел разделить здесь дело Pussy Riot и наших ребят. Конечно, за наших ребят Мадонна выступать не будет — это совершенно однозначно. И Red Hot Chilly Peppers за них не споют. Зато они гораздо более близки и понятны народу. Я это вижу просто из общения — вплоть до того, что даже сотрудники изолятора выражают свое сочувствие.

Протест-то, по сути, справедлив. Все видят, во что у нас превратились выборы, во что превратились суды, во что превратились органы власти. Вот именно против этого люди и протестовали. И это понимают в том числе и власти. И я далеко не уверен, что по данному делу будет жестокий приговор.

И я бы сказал так, что основная масса задержанных — вообще основная масса людей, бывших на Болотной площади, — настроена абсолютно патриотически. Они тоже хотят блага для своего государства. Я надеюсь, что власти, наученные горьким опытом, как-то более внимательно подойдут к выступающим и не будут отвергать их с порога.

На сегодняшний день, мне кажется, у властей есть такая установка: куда-то, кроме пивной и футбола, можно идти только за деньги. Это далеко не так. Я смотрю на социальный состав тех же задержанных: это обычные молодые люди из обычных семей. Причем не самых плохих. Это та самая оппозиция 2.0.

Я сразу хочу откинуть лидеров, вроде Ксении Собчак или того же Бориса Немцова, — словом, тех, кто пытается оседлать протест. Сам этот протест, по сути, абсолютно левый. К примеру, в 90-е годы была оппозиция 1.0 — та самая оппозиция, которую в 93-м году расстреливали из танков у Дома Советов. А нынешняя оппозиция — она 2.0, и ее внутренняя, глубинная составляющая имеет много общего с предыдущей. Эти люди совершенно не оплачены Госдепом или еще кем-то. Это обычные люди.

Возможно, кто-то со мной будет спорить, но дело Pussy Riot в народе непонятно и носит, скорее, негативный характер. Как сам я шучу на эту тему: если бы я их защищал, у меня в деревне этого бы не поняли. А наши ребята вызывают в народе явное сочувствие. Они, собственно говоря, и есть народ. Ну а к процессу над народом надо подходить очень осторожно.

Любая общественная поддержка влияет на следствие. Однако бывает общественная поддержка, которая на самом деле вызывает негативный эффект. Я бы все акции такого плана разделил на две части. Есть акции, направленные, собственно, на поддержку подзащитных. А есть акции, направленные на то, чтобы их поглубже посадили. Ведь акции могут носить и провокационный характер.

Любая нормальная общественная поддержка будет на пользу. Многих лидеров протеста сейчас упрекают в том, что они бросили своих сторонников. Я не буду говорить за всех, но мне известно, что тот же Сергей Удальцов проявляет большое участие в отношении задержанных. То же самое относится и к националистическому крылу оппозиции.

Просто я защищаю Белоусова, которого позиционируют как человека, близкого к националистам. Хотя на самом деле это просто студент-политолог. Я защищаю Акименкова, который состоит в «Левом фронте», и потому имею дело с двумя этими сегментами. Могу сказать, что там пытаются как-то помочь им, и эта поддержка достаточно разумна.

То есть наша задача как защитников (в широком смысле слова) состоит в том, чтобы не вызвать к этим ребятам какую-то дополнительную, личную ненависть. Надо, чтобы власти понимали: ничего личного здесь нет. Присмотритесь повнимательнее к этим протестующим. Они — представители народа, а не американского Госдепартамента.

Это не Ксения Собчак. Это не Немцов. Это не Кудрин. Это именно представители народа. И наказывая их — я тут немножко высокопарно скажу, — вы, в общем-то, наказываете народ за справедливый, по сути, протест. Разберитесь в корнях этого протеста и сделайте так, чтобы причин для него не было. Тогда и не будет у вас никаких массовых беспорядков.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Александр Газов