Фигурант дела о подготовке беспорядков в России Константин Лебедев признал вину. Адвокат Лебедева Валерий Лавров заявил журналистам, что дело его подзащитного будет рассмотрено в особом порядке. В настоящий момент материалы уже направлены в Мосгорсуд. По данному делу также проходят оппозиционеры Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев, они все еще находятся под следствием.
В соответствии с УПК РФ, особый порядок рассмотрения дела назначается при признании своей вины фигурантом. При рассмотрении дела в особом порядке суд не исследует доказательств, заседание проходит в ускоренном режиме. При этом обвиняемый может получить не более двух третей максимального срока, предусмотренного уголовным кодексом. Таким образом, можно сделать вывод о том, что Константин Лебедев, рассчитывая на смягчение наказания, «признал», что 6 мая массовые беспорядки были подготовлены им, Удальцовым и Развозжаевым на деньги грузинского политика Гиви Таргамадзе.
Конечно, со всей точностью нельзя спрогнозировать, как признательные показания Лебедева скажутся на суде над Удальцовым и Развозжаевым, так как неизвестны детали этих показаний.
Открытым остается вопрос и о том, применим ли в данном случае принцип преюдиции, закрепленном в статье 90 УПК РФ — когда суды, рассматривающие дело, могут принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу, в котором участвуют те же лица.
В «Новой адвокатской газете» кандидат юридических наук Сергей Афанасьев по этому поводу писал:
«Известно, что дела в отношении лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, и дела лиц, согласившихся с предъявленным обвинением, нередко являются частью больших дел со многими соучастниками, как правило, выделяются в отдельное производство и рассматриваются в самостоятельных процессах. Но рассмотренное в упрощенном и бесконфликтном судебном процессе уголовное дело заканчивается приговором, порождающим совсем не упрощенную, а полноценную преюдицию. Состоявшийся по такому делу приговор будет преюдициальным для основного дела и лишает права подсудимых оспаривать фактические обстоятельства, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого, так как они уже установлены ранее состоявшимся приговором. По существу, обвиняемые в деле, из которого выделено дело, рассмотренное в особом порядке, попадают в процессуальный капкан».
Следует отметить, что личность Константина Лебедева уже давно вызывала определенные подозрения у оппозиционеров. Многим были непонятны некоторые факты его биографии. В частности, работа в начале нулевых годов пресс-секретарем прокремлевской организации «Идущие вместе», его странная в идеологическом плане миграция из коммунистической партии РКРП в «Идущие вместе», оттуда — в либеральную группировку «Смена», а из «Смены» — в «Левый фронт».
Виолетта Волкова, адвокат Сергея Удальцова
То, что позиции Лебедева и Удальцова по уголовному делу стали расходиться, мне стало известно еще в октябре 2012 года, когда Лебедев отказался от моих услуг. По закону один адвокат не может представлять интересы двух лиц, у которых позиции расходятся: либо защитника отводит следствие, либо сам клиент.
Относительно признания Лебедевым своей вины — это каждый сам решает, в какой мере может сотрудничать со следствием. Может, он чего-то испугался, может, у него что-то было за душой. Особый порядок суда предполагает полное признание вины.
Если он признал все, в чем обвиняют его, Удальцова и Развозжаева, — тогда это мерзкий поступок. Точнее мы об этом узнаем позже, пока не можем давать характеристику. Но все, что было сделано, мы узнаем при ознакомлении с материалами дела. Посмотрим, может, он получит какие-то преференции — например, условный срок или сможет рано выйти по УДО.
Это тоже показатель: например, одну девушку из Pussy Riot администрация колонии отказывается отпустить по УДО, несмотря на ее безукоризненные характеристики, Сергей Мохнаткин вышел по УДО за месяц до окончания срока.
Что касается перспектив Удальцова, то при рассмотрении уголовного дела никто не может ссылаться на решения, которые были вынесены по другим уголовным делам. Но мы видим, что этот постулат не работает, и, скорее всего, суд будет руководствоваться преюдицией. Мы будем требовать присутствия Лебедева на процессе над Удальцовым и Развозжаевым, чтобы он сам лично давал показания. Но, скорее всего, гособвинение и суд посчитают, что это не нужно, и его показания будут зачитаны. А это значит, что мы не сможем задать ему вопросы и найти, где он, возможно, врет.
Признать вину — значит согласиться с тем, что готовились настоящие боевики, готовились теракты. Это нонсенс, это невозможно, это абсурд. Но если Лебедев это признал, это моральный аспект поведения самого Лебедева. И в 30-е годы люди ради каких-то преференций от суда доносили, оговаривали других людей. Думаю, он не последний, кто будет оговаривать других ради преференций для себя.
Дмитрий Аграновский, адвокат Леонида Развозжаева
Я не стал бы делать далеко идущих выводов о судьбе всего дела. Для меня признание Лебедева не новость, я об этом знал давно. У меня не было оснований доверять этому человеку.
На судьбе других фигурантов дела произошедшее не скажется. Потому что подобного рода дела решаются исходя из политической целесообразности на момент вынесения приговора, а не из наличия доказательственной базы или ее отсутствия.
Если человек согласился на особый порядок, это означает, что в суде не будут устанавливаться никакие факты. То есть факты принимаются без проверки. Поэтому приговор, вынесенный в особом порядке, не должен иметь преюдициального значения. Это просто право Константина Лебедева выйти из ситуации с минимальными потерями для себя.
На практике часто бывает, что люди признают несуществующее обвинение, чтобы выйти с наименьшими потерями. Я не могу их осуждать — это право каждого конкретного человека. А Лебедев находится в непростой ситуации.
Формально ни Удальцова, ни Развозжаева этот выбор Лебедева не коснется. Это не ухудшает их положения, особенно Леонида — он уже столько перенес, что его положение ухудшить очень сложно. Разве что докатать его до инфаркта.
Материал подготовили: Олег Савицкий, Роман Попков, Мария Пономарева, Владимир Титов, Александр Газов