«Очень прошу попытаться меня понять. Это интервью я давал через несколько часов после известия о трагедии. Я находился тогда в состоянии глубокого шока. Интервью случилось по дороге к месту аварии польского самолета, когда мы проезжали на поезде, направляющемся в Смоленск, через территорию Беларуси. Никаких подробностей аварии президентского самолета мы тогда еще не знали. Только одно — правительственный борт «101» разбился. И все, что я тогда сказал журналистам, было сказано под влиянием двух эмоций — убийственного отчаяния и растерянности. Позже события меня завертели, было много связанных с гибелью президента хлопот, и о том интервью я как-то совершенно забыл. Иначе непременно отозвал бы его. Я прошу прощения через вашу газету у российского руководства... которое я в состоянии шока объявил причастным к гибели нашего президента и всей польской делегации», — сказал депутат корреспонденту «Новых Известий», подчеркнув, что в той же газете Nasz Dziennik опубликовано его искреннее сожаление о том злополучном интервью, данном в глубоко депрессивном состоянии.