Судно к тому времени дрейфовало уже несколько часов. Экипаж закрылся в машинном отделении, пиратам так и не удалось вскрыть прочную металлическую дверь. Самостоятельно привести судно на свою базу корсарам XXI века так и не удалось — никто из них не обладает необходимой подготовкой. В результате операции, занявшей 22 минуты, судно удалось освободить. Морские пехотинцы задержали десять человек, один в ходе операции был убит.
Весь следующий день российские официальные лица подчеркивали профессионализм военных моряков и обещали наградить их орденами и медалями. В СМИ появились сообщения о возбуждении Следственным комитетом при Прокуратуре России уголовного дела отношении пиратов, предусматривающего до 15 лет лишения свободы. Предполагалось, что пиратов будут судить в России, куда их с этой целью и переправят.
Но задержанные неожиданно заявили, что пиратами не являются. Якобы настоящие пираты просто взяли их с собой в качестве заложников и оставили на судне, уплыв на быстроходных надувных лодках прямо перед высадкой на «Московском университете» российских морпехов. Никто из членов экипажа самого судна опровергнуть или подтвердить эту информацию не смог — во время захвата они заперлись в машинном отделении и не видели в лицо ни одного разбойника.
Вскоре пришло опровержение из СКП — уголовное дело, оказывается, возбуждено так и не было. В тот же день Министерство обороны сообщило, что задержанных на «Московском университете» граждан Сомали не планируется переправлять в Россию — они посажены на лодку и отпущены.
Комментирует Василий Гуцуляк, руководитель Центра морского права
Трудности с взятыми в плен сомалийскими пиратами испытывают все страны, чьи военные корабли находятся в Аденском заливе для обеспечения судоходства. Это не только российская проблема.
Вроде бы закон на нашей стороне: пираты были арестованы за пределами территориальных вод Сомали. В соответствии с Конвенцией по морскому праву страна, чьи военные корабли захватили пиратов в открытом море, имеет право судить их на своей территории по своим законам. Поэтому мы могли бы запросто доставить их в Россию. Это стало бы историческим прецедентом с точки зрения соблюдения норм международного права и обеспечения выполнения норм отечественного Уголовного кодекса.
Но пиратов необходимо содержать, обеспечить доставку в Россию, предоставить переводчиков, юридическую помощь обвиняемым. Впрочем, эти технические трудности — лишь вершина айсберга проблем и препятствий, стоящих на пути осуждения преступников на территории нашей страны.
Государства, чьи военные корабли захватывают пиратов, идут по другому пути: выдают их странам, чьими гражданами задержанные и являются. Делается это на основании двусторонних договоров об экстрадиции преступников или отдельных договоренностей между государствами по дипломатическим каналам. Возможна выдача пиратов и другим прибрежным странам — например, Кении. Однако правительства пограничных стран крайне неохотно идут на такой шаг.
В сложившейся ситуации свою роль сыграло то, что задержанные не признали свою вину, сами объявили себя заложниками. Значит, надо было проводить следствие, а такой возможности у военных моряков попросту нет.
Случаи, когда пираты захватывались военными других стран и были осуждены, чрезвычайно редки. Например, американцы, привезя захваченного ими пирата Абдулвали Муссу на свою территорию, сумели его упрятать за решетку. Но там была серьезная доказательная база — Мусса был захвачен в результате спецоперации, когда члены экипажа находились в заложниках. И все равно американское правосудие столкнулось с трудностями, поскольку для самих США тот случай был уникальным — пиратов там не судили уже больше ста лет.