Закон о полиции

Евгений Гонтмахер: закон о полиции, ч. 1

• В высоком качестве (19,09 Мб)
• В низком качестве (9,10 Мб)

То, что реформа нашей милиции — и шире, всех наших правоохранительных органов — назрела, по-моему, давно все понимают. В том числе и руководители наши. Причем назрела достаточно радикальная реформа. Потому что деградировали не только, условно говоря, отдельные части — транспортная милиции или ГИБДД, — а неправильно устроена вся система.

В чем это выражается? Это выражается в том, что, самое главное, безопасность граждан не обеспечивается. Люди недовольны. Можно сколько угодно оперировать разными цифрами по снижению преступности, профилактики и так далее, но в обществе доверия к милиции практически нет. И это очень важный и тревожный факт. Поэтому рано или поздно такого рода действия нужно было бы предпринимать. Конечно, немножко подтолкнули эксцессы последнего времени: ситуация с майором Евсюковым, с Дымовским и еще ряд эпизодов.

Кстати, надо обратить внимание, что все последнее время наши средства массовой информации, в том числе и официальные, не скрывая, публиковали факты, как милиционеры то сбивали в пьяном виде прохожих, то кого-то грабили (были недавно суды), возглавляли банды, которые занимались убийствами, и так далее. Я бы сказал так, что средства массовой информации, которые в значительной части контролируются государством, подыграли этим негативным общественным настроениям. Это неслучайно. Мы помним, что весной Медведев издал соответствующий указ о том, что необходимо реформировать Министерство внутренних дел. Там не было, конечно, речи ни о какой полиции, там вообще не было речи о радикальной реформе. Там все сводилось к сокращению численности. Кстати, большой вопрос, нужно ли это делать. И все шло к тому, что это будет очередная не реформа, а проформа.

Я думаю, что этот законопроект не писался в Министерстве внутренних дел, хотя сейчас его пытаются на страницах газет объяснять высокие чиновники из этого министерства. Я думаю, что это была личная инициатива Медведева и работали, скорее всего, люди из Главного государственного правового управления Администрации президента. Потому что был такой эффект, когда он собрал совещание и когда он по текущим вопросам о том, как тот указ, который не является реформистским, реализуется, вдруг вбрасывает, что подготовлен закон совершенно концептуальный и меняющий ситуацию. Начиная от названия там много действительно вещей неоднозначных, но достаточно новых.

Это говорит о том, что, я повторяю, в системе МВД он не готовился. Тогда бы была утечка информации и это бы все было сведено на нет. И этот эффект неожиданности, видимо, заранее был рассчитан. И на это как раз рассчитывали. А работа в главном государственном правовом управлении дает возможность, чтобы этот эффект, безусловно, был. И я бы здесь как раз отметил то, что, мне кажется, важен не текст.

Можно очень много спорить. Действительно, идет обсуждение на специальном сайте. Можно много спорить, нужно нам это, нужно ли то и прочее. Важен тот и другой. Медведев предложил две крайне непопулярные вещи. Во-первых, переименовать. Как показывают опросы, которые уже были сделаны — в том числе и Фондом «Общественное мнение», и «Левада-центром» (разными по ориентации социологическими службами), — чуть ли не 80 процентов населения против переименования.

Это тот же самый, кстати, феномен, который, допустим, не позволяет губернатору Белых переименовать город Киров обратно в Вятку, которая была до революции. Слишком много времени прошло. И люди, конечно, уже не помнят, что это была полиция. Тем не менее эта непопулярная мера предложена.

Второе, что не менее существенно: закон, по мнению Медведева, и он это подтвердил позже, будет введен в действие с 1 января 2011 года. То есть очень скоро.

Евгений Гонтмахер: закон о полиции, ч. 2

• В высоком качестве (19,34 Мб)
• В низком качестве (9,21 Мб)

Я хотел бы здесь добавить. Закон предполагает вывод за штат более миллиона человек. Есть разные данные о том, сколько работает в системе Министерства внутренних дел. Но это более миллиона человек. Они все будут выведены за штат, и потом потребуется начиная с 1 января 2011 года уже в состав полиции всех этих людей принимать или не принимать. Возникает очень много вопросов. Кто это будет делать? Кто будет министр? Потому что это принципиально важно.

Я лично считаю, что если господин Нургалиев останется министром внутренних дел, то вся эта реформа сведется к переименованию и весь этот закон тогда играть никакой роли не будет. Если будет назначен какой-то другой человек, если он создаст какой-то штаб в Министерстве внутренних дел и будет заниматься кадровой политикой, будет совершенно другая ситуация, и наиболее любопытная.

Давайте посмотрим по темпам, как этот закон будет проходить. Медведев дал месяц на обсуждение. То есть в середине сентября обсуждение будет закончено. Я так понимаю, что где-то в конце сентября закон поступит в Государственную думу. Думаю, что, видимо, в октябре он будет принят, в начале ноября, может быть, во всех трех чтениях, поступит в Совет Федерации и, условно говоря, будет подписан президентом. И останется всего месяц с небольшим до времени, когда он должен будет вступить в действие. Но вывести за штат людей можно, только когда закон вступил в действие. Как за такое короткое время можно издать многочисленные документы, инструкции, положения, провести кадровую работу, я не представляю. Мне кажется, это очень сложно.

Спешка связана, мне кажется, с политическими соображениями. В данном случае Медведев… Есть две версии. Либо он все-таки хочет поставить жирную точку в конце своего президентства — первого и последнего, — если он не пойдет баллотироваться в президенты Российской Федерации. Но все-таки четыре года он был на этом посту, и к нему сейчас общество предъявляет большие претензии по поводу того, а что он сделал. Слов много. Много хороших слов. Но тем не менее уже все говорят откровенно, что он человек, который мало что сдвинул. Он сам в этом признается. Борьба с коррупцией — успехов нет. В экономике — ситуация меняется очень и очень медленно, если вообще она меняется. Игрушка под названием «Сколково» — это смешно. Тем более что это будет аж после 2013 года.

В данном случае он, видимо, решил, что такой изолированный сектор нашей жизни, как Министерство внутренних дел, можно, как он думает, в короткий срок действительно трансформировать — с точки зрения людей, с точки зрения качества работы, — и предъявить, например, в конце своего первого президентства, то есть в конце 2011 года и начале 2012: «Так вот, я это сделал. Я перед вами отчитываюсь хотя бы по этому».

Но возможен и второй вариант. Если он действительно идет в президенты, если он действительно будет баллотироваться на второй срок, то это начало, конечно, предвыборной кампании. И очень рискованное начало. Потому что, повторяю, пошел на несколько очень рискованных и непопулярных мер.

Но, снова же, он хочет, видимо, во главу своей предвыборной кампании, если он будет ее проводить, на второй срок, показать, что, он человек дела и что он берется за очень сложный проект, который сможет очень быстро довести до конца.

Причем смотрите, МВД — это, конечно, коррумпированная структура. И, соответственно, он одновременно видимо, считает, что он во многом решит проблему коррупции. Он решит, как он считает, проблему безопасности людей, на которую они сильно жалуются. Те же самые автомобилисты: вдруг, предположим, через год–полтора у нас будет другая служба по регулированию дорожного движения. И автомобилисты — миллионы, десятки миллионов — вдруг увидят, что, оказывается (я так полагаю, конечно, это маловероятный вариант), стало лучше. То есть эти два варианта.

Мне кажется, третьего нет. Просто пойти на реформу МВД ради реформы МВД, тем более с таким сырым и непроработанным законом… Мне кажется, Медведев понимает, что этого делать не нужно. Два вот этих объяснения, которые лежат в сфере чисто политической.