Хотелось ошибиться! Хотелось верить, что жесткие правила нашей жизни действуют не всегда. С самого первого дня, когда только произошла авария на Ленинском проспекте, думалось, что без эмоций, спокойно, на выдохе те, кому следует, разберут факты, проверят их, перепроверят и расскажут, как оно было на самом деле. Но что примечательно: с самого первого дня — фактически заранее — пошла волна возмущения граждан: люди протестовали, возмущались, еще не зная результатов расследования, но уже догадываясь, какими они будут.
Следствие завершено, дело закрыто, а результат его ровно такой, какой и ожидался, — виновата водитель Citroen, вины водителя вице-президента ЛУКОЙЛа не выявлено.
ДТП на Ленинском произошло 25 февраля. Mercedes S500, принадлежащий компании ЛУКОЙЛ, и Citroen, за рулем которого находилась 35-летняя Ольга Александрина, столкнулись лоб в лоб. Александрина скончалась на месте, а спустя несколько часов в реанимации умерла ее коллега, оказавшаяся в той же машине, — заслуженный врач России Вера Сидельникова. В Mercedes пострадал только вице-президент ЛУКОЙЛа Анатолий Барков, которого доставили в частную клинику с травмой ноги. Его водителю и охраннику медицинская помощь не понадобилась.
Буквально через несколько минут после аварии в эфирах многих радиостанций начали звучать голоса свидетелей, которые утверждали, что Mercedes пытался объехать пробку по встречной полосе и спровоцировал ДТП. Инспектор ГИБДД, который был на месте происшествия, сразу же заявил СМИ, что, скорее всего, виновата водитель Citroen. С этого и началась череда противоречий, разобраться в которой сложно и по сей день.
Анатолий Барков и его водитель обвинения в свой адрес отвергали, блогеры и представители общественных организаций пытались доказать, что дело пытаются «замять». Ольга Александрина и Вера Сидельникова, само собой, ничего рассказать уже не могли. Свидетели давали противоречивые показания, дело приобрело нешуточный общественный резонанс. В конце концов это привело к тому, что президент Дмитрий Медведев потребовал провести тщательное и объективное расследование.
Странностей было более чем достаточно: камер видеонаблюдения в этом районе хватало, а запись нашли только одну, на которой ничего не видно; свидетели сначала утверждали, что видели, как Mersedes выезжал на встречную полосу, а потом от своих показаний отказывались; адвокаты, которые представляли интересы семей погибших, постоянно рассказывали в прессе о многочисленных нарушениях, допущенных при оформлении дорожно-транспортного происшествия и в ходе следствия. И так далее, и тому подобное…
Спустя более чем полгода после трагедии начальник столичного ГУВД Владимир Колокольцев сам доложил журналистам о результатах расследования. «В условиях той дорожной ситуации автомобиль Citroen превысил скорость и попытался перестроиться с крайнего левого ряда в правый ряд, где находился другой автомобиль... Водитель Citroen вывернул руль, его стало заносить, он выехал на встречную полосу, и произошло лобовое столкновение. Вот конечный результат всей этой эпопеи», — подытожил Колокольцев.
Этот «конечный результат» оказался настолько очевидным и неочевидным одновременно, что, кроме саркастических комментариев, не вызвал в обществе никакой другой реакции. Пересудов меньше не стало, вопросы остались прежними, а выводы напрашиваются сами собой.
Впрочем, Колокольцев предложил всем, кто интересуется или в чем-то сомневается, самим ознакомиться с материалами расследования, выложенными на сайте ГУВД Москвы. К этому совету мы решили прислушаться.
Вот несколько выдержек из дела: «...В целях получения дополнительной информации об обстоятельствах ДТП органами следствия были проведены следующие следственные, оперативные и иные мероприятия:
— назначены психофизиологические исследования с применением технического средства «полиграф» трем свидетелям. Психофизиологическое исследование не проведено в связи с невозможностью получения ответов на поставленные вопросы путем применения технического средства «полиграф»;
— допрошена в качестве специалиста эксперт-криминалист ЭКЦ ГУВД (Экспертно-криминалистического центра. — Ред.) по городу Москве, которая пояснила, что нецелесообразно проведение психофизиологического исследования в связи с тем, что тестировать имеет смысл непосредственных участников ДТП, так как они могут скрывать детали преступления. Проверять свидетелей, которые не были непосредственными участниками, не имеет смысла, так как в их памяти событие отразилось с опозданием и оценить возникшие реакции будет очень трудно, в связи с чем велика вероятность неправильного вывода. Выводы исследования могут носить противоречивый характер, что не поможет расследованию, а может только запутать следствие. Кроме того, ДТП имело большой общественный резонанс, широко освещалось в средствах массовой информации, что могло отложиться в восприятии свидетелей и закрепить в них субъективную оценку произошедшего события...».
И ни слова о том, что участники аварии от исследований на «полиграфе» отказались. Адвокат водителя машины ЛУКОЙЛа Гари Мирзоян в апреле объяснял нежелание своего клиента проходить проверку на детекторе лжи следующими мотивами: «Это не более чем популистский ход, для того чтобы постараться в очередной раз представить в глазах общественности, какой монстр Барков, его водитель и компания, стоящая за ними. Мы знаем, что мы говорим правду. Убеждать общество? Только для этого пойти на полиграф? То есть если мы не пойдем, нам скажут: ой, смотрите, как они испугались. И только ради этого пройти проверку полиграфом, чтобы удовлетворить чьи-то амбиции? Мы на это не пойдем», — заявил адвокат.
Далее по тексту заключения о результатах расследования:
«… — направлен запрос в ЦТАУ ДТ (Центр телеавтоматического управления движением транспорта УГИБДД ГУВД. — Ред.) по городу Москве о наличии возможной видеосъемки момента ДТП камерами уличного наблюдения, установленными подразделениями ГИБДД ГУВД по городу Москве. Обнаруженная видеозапись скопирована на компакт-диск, изъята органами следствия и приобщена к материалам уголовного дела. Сам момент ДТП на данной записи не зафиксирован, так как обзорность видеокамеры в месте ДТП перекрывает информационный щит;
— с целью обнаружения иных видеозаписей момента ДТП направлены запросы в ФСО России (Федеральная служба охраны. — Ред.), ЗАО «Совзонд», Институт географии РАН, ГУ ГШ МО РФ (Генерального штаба Министерства обороны. — Ред.). В указанных организациях видеозапись ДТП отсутствует...»
И нет даже намека на то, почему во всех вышеперечисленных структурах эта запись «отсутствует». Для дела эта информация, может, и не имеет решающего значения, но если уж с обществом хотели объясниться до конца, то объяснялись бы.
Можно, конечно, много говорить, что общество было априори настроено против Анатолия Баркова лично и ЛУКОЙЛа в целом, но само расследование было окутано такой завесой не только тайны, но и противоречий, что подозрения в его объективности сами закрадывались в голову. А общество было уже подготовлено к такому повороту событий. Так уж у нас повелось, что, когда выясняют отношения равные по Конституции граждане, прав всегда оказывается тот, у кого больше прав. Эта трагедия исключением из данного правила не стала.
Заявление Анатолия Баркова о том, что он берется обеспечить будущее Нади Сидельниковой — двухлетней дочери погибшей Ольги Александриной, оставшейся сиротой, — в глазах общественности не выглядит благородным поступком. «Откупается, но не отмоется», — вот, пожалуй, самый распространенный комментарий к его инициативе оказать ей материальную поддержку из личных средств.
Кстати, пресс-конференция, на которой о результатах расследования доложил начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев, имела название «Безопасность начинается с доверия». В этой связи трудно удержать от вопроса: «Вы уже чувствуете себя в безопасности?»
От редакции
Адвокат потерпевших Игорь Трунов уже обжаловал действия следователя, закрывшего дело о ДТП на Ленинском проспекте. «Мы подали жалобу в Тверской суд Москвы», — сообщил юрист, который в настоящее время представляет интересы семьи Ольги Александриной. Он пояснил, что просит суд обязать следствие ознакомить его со всеми материалами дела, чего вопреки закону сделано не было. Часть экспертов также подвергают сомнению профессионализм следствия.
Кроме того, не следует забывать, что дело вызвало повышенный интерес общественности, которое рассматривает его как важнейший прецедент. Прекращение его при весьма сомнительных обстоятельствах может быть интерпретировано как провозглашение лозунга «диктатуры денег над законом».
Аналитики полагают, что сегодня, когда продолжается модернизация судебной системы, а в Государственную думу уже внесен законопроект «О полиции», столь противоречивые результаты расследования могут привести к окончательной потере доверия общества ко всем государственным инициативам. ДТП на Ленинском проспекте стало не просто столкновением двух иномарок, а символом социального и правового неравенства в России.