Эксперты связывают происходящее с несколькими факторами. Это и давние репрессивные традиции, когда в отдаленные районы ссылали представителей различных религиозных течений. Туда же уходили еще в царские времена старообрядцы, духоборы, молокане и так далее.
С другой стороны, эта часть страны оторвана от федерального центра. При этом сказывается близость Кореи, а именно оттуда в последние годы приезжало наибольшее число миссионеров.
Как рассказал в интервью «Свободной прессе» управляющий делами председателя Российского объединенного союза христиан веры евангельской (РОСХВЕ) епископ Константин Бендас, «многие священнослужители стали нам, русским, близки, выучили язык, получили гражданство, женились, завели тут детей, дети отслужили в армии. Они ассимилировались. Они привезли сюда не корейскую культуру, а Христа».
Комментирует Антон Орех, обозреватель радиостанции «Эхо Москвы»
Лично я вообще человек неверующий. Не атеист, то есть не тот, кто говорит, что Бога нет, и стоит за это насмерть, а просто неверующий. К конфессиям себя не отношу, но и другим не мешаю. И в этом смысле мне все равно, в какие храмы ходят наши соотечественники на Дальнем Востоке и как меняются в этом плане тенденции и статистика. Главное, чтобы то, чему эти люди поклоняются, не было агрессивным сектантством. Когда людей мучают, когда они уходят из дома, бросают семьи, продают имущество и слепо поклоняются какому-нибудь упырю. Но это ведь и не вера — это психоз.
А так — пусть хоть во что-нибудь люди верят. Да и для Бога, думаю, нет разницы между протестантами и православными. Это уже земная бюрократия в рясах придумала себе министерства веры и бьется за сферы влияния.
Но есть все-таки некоторый элемент злорадства, когда узнаешь, что православную церковь теснит кто ни попадя. И в этом нет опять-таки ничего религиозного. Просто наши православные иерархи ведут себя, как коммунисты, навязывая соотечественникам веру как нечто обязательное. В многоконфессиональной стране они не устают напоминать, что Россия — страна православная. Притом что церковь отделена от государства, она не забывает быть в каждой бочке затычкой. А вместо того чтобы нести в души мир и любовь, все время с кем-то борется, кого-то обличает, со злыми лицами произносит злые речи. Но перед начальством лебезить не забывает.
И не похожи эти люди на святых. Так же как и светские бюрократы, они любят денежку, страдают теми же плотским пороками — в общем, такие же люди, как и все. И не было бы в этом ничего особенного, если бы они сами на себя не возлагали Божественную миссию. Отсюда и мое злорадство. Впрочем, очень небольшое.
А причины, по которым православных теснят на Дальнем Востоке, просты. «Государственная» церковь почивает на лаврах и за души прихожан борется казенно. А вот пришлые проповедники работают с энтузиазмом. И, видно, есть в их речах что-то, чего люди не слышат от батюшек. А кроме всего, Дальний Восток — не совсем Россия. Когда в Москве 15 часов, в Петропавловске, как известно, полночь. Москвич может никогда в жизни не уехать дальше Урала, а жители Владивостока так и подавно до Москвы не доберутся. У них своя жизнь. И, как оказывается, своя вера. Им Корея с ее миссионерами ближе Москвы со святыми отцами, которых они в глаза не видали.
Но, как я уже сказал, это не страшно. Страшно религиозное насилие. Но так ведь и под личиной православия каких только мерзавцев не орудует.