Налог на роскошь. Право на ношение оружия. Дресс-код от РПЦ

Роскошный налог

• В высоком качестве (31,57 Мб)
• В низком качестве (14,87 Мб)

Лев Гулько: Здравствуйте. Говорить мы сегодня будем о нашей с вами жизни. Собственно, мы всегда говорим о нашей с вами жизни, но сегодня, может быть, особенно. А в качестве эксперта у нас в гостях Сергей Иванов, депутат Государственной думы от фракции ЛДПР, член комитета (сейчас зачитаю) по информационной политике, информационным технологиям и связи. Здравствуйте.

Сергей Иванов: Добрый день.

ЛГ: Давайте начнем вот с чего. Совсем скоро в Государственной думе в экспертных группах будет обсуждаться налог. Одни называют его налогом на роскошь, другие — налогом на излишки недвижимости. Роскошный такой налог. Как пишет «Российская газета», введение в России единого налога на недвижимость, который заменит земельный налог и налог на имущество физических лиц (вот так все вместе, в одном флаконе), может стать одной из конфликтных и обсуждаемых тем в этом году. Насколько я понимаю, есть три варианта. То есть государство хочет с нами, с обыкновенными жителями, строить отношения по-честному. Разве не так? Давайте по-честному, говорит государство. Вот вы сейчас… Что такое оценка БТИ, по которой вы сейчас платите? Это на самом деле фикция, потому что все занижено. Давайте по-честному. Рыночная экономика есть рыночная экономика, и цена должна быть рыночной. Эльвира Набиуллина (это министр Минэкономразвития) предлагает (предлагала в прошлом году) свой вариант. Что такое по-честному, с ее точки зрения? Это 55 квадратных метров и шесть соток. Вот с этого объема не берется налог. Дальше налог берется повышенный.

СИ: По рыночной оценке.

ЛГ: Да, по рыночной. Чего хотят депутаты Государственной думы сейчас? Тоже довольно любопытная история. Прозрачная методика. Деление жилья на категории с поправочными повышающими коэффициентами. Жилье предлагается разделить на три категории. К первой отнести квартиры так называемого экономкласса площадью до 100 квадратных метров и земельные участки до 10 соток. Ими сегодня в России владеет 80 процентов населения, как считают некоторые депутаты. Облагаться такая недвижимость должна по минимальным ставкам, которых граждане после введения единого налога даже не заметят. А вот помещения свыше 100 квадратных метров и земельные участки от 10 до 20 соток должны перейти в бизнес-категорию. Ну и так далее и тому подобное. Такая вот история. Вы скептически к этому относитесь?

СИ: Да. Вот вы говорите, что государство у нас честное. Государство у нас трусливое и подлое.

ЛГ: Нет, нет. Оно предлагает строить с нами отношения честно.

СИ: Я не верю нашему государству, как и большинство граждан. Еще раз повторю: государство у нас трусливое и подлое. И берет оно только с тех, кто не может сопротивляться. С олигархов оно ничего не возьмет. Нам уже обещали, что с введением обязательного автострахования мы тоже не почувствуем этой суммы. Это будет равняться одной заправке полного бака. Вы знаете, чем все это кончилось. И что касается этой вот темы…

ЛГ: Здесь как раз с олигархов и будут брать.

СИ: Ну давайте так. Вот если мы с вами, не дай Бог, получим срок реальный…

ЛГ: Тьфу-тьфу. Постучу по дереву...

СИ: …То мы с вами будем находиться в равных условиях. Мы оба будем находиться в местах не столь отдаленных, жить в одной казарме и выполнять одну и ту же работу. Мы с вами в равных условиях.

ЛГ: Да.

СИ: Когда дело касается налогов, то здесь не важно, какие квадратные метры, какое это жилье, а важно, сколько человек зарабатывает. Как в ГАИ, например. Штраф в ГАИ. Останавливает гаишник человека, который превысил скорость. Один ему кидает тысячу и говорит: «Сиди на месте, пес». И поехал. А для другого тысяча рублей — это одна четвертая часть пенсии. Здесь та же самая ситуация. Та же самая. То есть…

ЛГ: Вы имеете в виду новые поправки?

СИ: Да. Объясню почему. Давайте так. Мы с вами люди, как говорится, уже пожилые, если можно так сказать.

ЛГ: Среднего возраста.

СИ: Среднего. Мы помним 90-е годы, когда машину меняли на квартиру. Поэтому рыночная стоимость не показатель. Сегодня недвижимость стоит столько. Но ее стоимость может как резко подскочить, так и резко упасть. Почему, извините, мой налог на недвижимость должен зависеть от каких-то спекуляций? Я сразу вас успокою. Я человек, у которого нет абсолютно никакой недвижимости — ни земельных участков, ни даже квартир. То есть это мне по барабану. Но я знаю людей, которые… Например, старые москвичи, коренные москвичи. Старушка, которая живет, скажем, на набережной Шевченко в квартире, которая ей досталась. Она сейчас получает свою грошовую пенсию и должна будет полностью ее отдать в качестве налога за квартиру. А не хочешь, говорит государство, тогда, бабушка, разменивай-ка квартиру и живи где-нибудь в Бутово.

ЛГ: Если эта квартира не превышает 100 квадратных метров, то она ничего не будет платить.

СИ: А если превышает?

ЛГ: Вряд ли. Таких квартир не очень много, даже на набережной Тараса Шевченко.

СИ: Это как вариант. Первый вариант у вас был 55 квадратных метров.

ЛГ: Это набиуллинский. Это вилами по воде...

СИ: Мало ли. Поэтому я абсолютно против, как и ЛДПР, таких вот…

ЛГ: Хорошо. А что, по-вашему, тогда справедливость? Как?

СИ: По-нашему, справедливость — это как ЛДПР предлагала. Все должно зависеть от уровня дохода человека. Это будет действительно реально.

ЛГ: Вы считаете, что сейчас уровень дохода не скрывают? «А я получаю три рубля», — говорит человек, у которого десять коттеджей. Вы же понимаете.

СИ: Это уже вопрос к нашим правоохранительным органам. Вот сейчас президент сказал: давайте проверьте внимательно. У всех зарплаты вот такие, а глянешь в декларацию — куча недвижимости и всего другого. Это вопрос к правоохранительным органам. Жулики всегда были, есть и будут. Ими пусть занимаются правоохранительные органы. Мы сейчас говорим об обычных гражданах, которые доходы не скрывают и ни от кого нигде не прячутся. Вот они должны платить справедливо. А справедливо — это значит как? Если для вас, например, заплатить 1000 рублей — это будет одна сороковая, а для меня — одна двадцатая часть дохода, то это справедливо?

ЛГ: Я понимаю. Но я же говорю о том, что никто не будет показывать реальную зарплату.

СИ: Вы знаете, я всегда показываю реальную зарплату.

ЛГ: Я тоже.

СИ: А о чем мы тогда говорим? А жуликами пусть займется новая российская полиция. Были, есть и будут. Но, извините, не надо всех мазать одной краской. Не все же у нас жулики.

ЛГ: Значит, давайте так. Оставляем пока как есть. Тот самый налог на недвижимость.

СИ: Вы знаете, здесь имеется еще один момент. Оценка БТИ — она не отражает реальной стоимости. Понятно. То есть здесь, конечно, можно что-то изменить. Но еще раз говорю: эта сума должна зависеть не от рыночной стоимости, поскольку та меняется, и не от оценки БТИ, а от уровня дохода человека. Это будет самый правильный подход. И второй момент. Куда идет этот налог? Раньше он шел (надеюсь, и сейчас тоже) в бюджет органов местного самоуправления. То есть туда, где находится жилье, где находятся земельные участки. Если будет такая система, они будут делать все, чтобы жилье оценивалось как можно дороже, чтобы эти деньги пускать на благоустройство.

ЛГ: Конец первой части. Во второй части будет еще интереснее. Поговорим об оружии.

Пролетариат лишают оружия

• В высоком качестве (26,23 Мб)
• В низком качестве (12,37 Мб)

ЛГ: Продолжаем наш разговор. Он тоже, оказывается, о справедливости. В том числе и об оружии. «Поправки, внесенные в Закон «Об оружии», — пишет та же «Российская газета», — не только предполагают усиление ответственности за хранение и неправомочное применение травматического оружия. Весьма усложнится и процедура лицензирования и регистрации так называемых резинострелов (то есть того, что все называют травматикой). Причем не в плане беготни по различным чиновничьим кабинетам — бюрократических преград станет как раз меньше. А вот получить само право на такой пистолет станет труднее. Теперь уже недостаточно иметь отсутствие судимости и медицинскую справку (которую, как все знают, покупают и достают), но придется сдавать специальный экзамен». Что вы думаете по этому поводу? Одни эксперты говорят, что это правильно, другие — что появилась еще одна штука, где можно бабла срубить. На этих самых экзаменах — как и на автомобильных.

СИ: Довести до абсурда можно, конечно, любую проблему. А вообще мы, ЛДПР, выступаем за то, чтобы граждане свободно владели оружием. Мы не держим наших граждан за дебилов, которые начнут палить по каждому удобному и неудобному поводу. Тем более что история России всегда… До революции огнестрельное оружие продавалось абсолютно свободно. А то, что сейчас есть, — это пародия на право граждан носить с собой оружие, чтобы таким образом обезопасить свою жизнь.

Мы знаем массу примеров, когда человек, одетый в шубу, фуфайку, просто-напросто не замечал действия этого резинострела. Ну а весь этот бред со сдачей экзамена по обращению с оружием... Скажите, пожалуйста, что вы будете сдавать? Как раньше, собирать и разбирать пистолет на время? Правила вы, конечно, должны знать. Вы и так их знаете.

ЛГ: Согласитесь, что надо уметь владеть этим оружием. Иначе от него никакого толка не будет.

СИ: Я понимаю, что надо учиться. Я понимаю, что надо учиться управлять автомобилем. А что, извините, можно сделать с этим резинострелом? Точности он не дает никакой. Как снять его с предохранителя — это, извините, и ребенок знает. Как у него магазин вынимается — тоже сложности не представляет. Чему тогда мы собираемся учить?

ЛГ: Блондинкам надо учиться.

СИ: Не все же у нас блондинки с такими длинными ногтями, что сначала нужно их снять, а потом вынимать магазин. Поэтому я не понимаю, чему собираются учить. Вот ужесточение правил получения справок — это обязательно. Это обязательно. Все остальное человек должен знать. Ему при продаже этого оружия должны выдавать памятку, где будет сказано, что он несет ответственность за неправомочное его применение, что его нельзя применять там-то и там-то, приносить туда-то и туда-то. Это элементарно.

ЛГ: Так до сих пор и было. Раз в год или в полгода, не помню, к вам приходит участковый, смотрит, где у вас сейф, проверяет, закрыт ли он, спрятано ли оружие.

СИ: Для резинострела не нужно.

ЛГ: Но вы же, как я понимаю, ратуете за то, чтобы у всех был не только резинострел, но и тот же нарезной пистолет. То есть огнестрельное оружие.

СИ: Возьмем братскую нашу Украину, которая совсем недавно была одной из союзных республик. Там эта ситуация решается просто. У нас для того, чтобы иметь огнестрельное нарезное оружие, нужно сначала вступить в охотники, пробыть им пять лет (можно даже не ходить на охоту, а пролежать все это время на «печи») и только после этого можно получить разрешение на приобретение.

ЛГ: Давайте по-честному.

СИ: Это бредятина. На Украине, например, по-другому. С 18 лет ты имеешь право купить гладкоствольное охотничье оружие, а с 23  — то есть, заметьте, через те же самые пять лет — и нарезное огнестрельное оружие. Существует огромное количество стран, где ты можешь покупать все это при наличии справки, что ты не дурак, не умалишенный и так далее.

ЛГ: Смотрите, в связи с последними событиями в Соединенных Штатах Америки, где ранили конгрессвумен... Она, правда, ратовала за…

СИ: Я думаю, она выздоровеет и скажет, что не изменила своей позиции.

ЛГ: Дискуссия началась. Что Америка — страна, где…

СИ: У них постоянно идут дискуссии. У них даже есть штаты, где запрещено это дело, хотя в их Конституции написано, что граждане США имеют право владеть оружием. Этот их исконное право. Это есть, было и будет обязательно. Но основным орудием убийства у нас остается обычный кухонный нож.

ЛГ: Бытовуха.

СИ: Поэтому, вы меня извините, бежать за пистолетом, доставать его — это несерьезно. Это просто говорит о том, что как после гражданской войны коммунисты боялись своего народа и полностью запретили и изъяли нарезное огнестрельное оружие, так и сейчас власть боится своих людей и поэтому запрещает им защищать свои жизни. А сама, между прочим, не дает никакой гарантии, что человек будет защищен. Новая ли это будет полиция или нынешняя милиция — никакой гарантии безопасности у человека нет.

ЛГ: Вы считаете, что власть боится?

СИ: Еще как. Иначе она бы это моментально разрешила. Она боится. И вот те самые эпизоды… Гляньте, что творится! Маньяк зашел, расстрелял кучу людей. А недавно в Китае маньяк зарезал кучу детей. Что, теперь и ножи запрещать?

ЛГ: Ножи — тоже опасное оружие в умелых руках.

СИ: Вот отсюда и… Это обычная человеческая жизнь.

ЛГ: Люди наши в целом сознательные. Просто так палить не начнут. Да?

СИ: Многие говорят, что человек напьется и начнет палить. А почему он начнет палить, если другие, точно так же имея оружие, тут же завалят его? Этот сдерживающий фактор у нас в расчет почему-то не берется. А сейчас вообще постараются свести все на нет. Раньше США боролись с Советским Союзом и коммунистической угрозой. После развала Союза они выдумали международный терроризм. Теперь ситуация с оружием. Сейчас начнут с ним бороться и полностью разоружать. Придется носить с собой рогатку.

ЛГ: Это тоже хорошо. Будем носить рогатку. На этом мы заканчиваем вторую часть. А в третьей части займемся нашим с вами дресс-кодом. По полной программе.

РПЦ выступает за введение дресс-кода

• В высоком качестве (28,77 Мб)
• В низком качестве (13,60 Мб)

ЛГ: Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Всеволод Чаплин, как пишут информационные агентства, предложил придумать «общероссийский дресс-код», который регулировал бы нормы внешнего вида мужчин и женщин в общественных местах, за исключением так называемых стрип-баров и публичных домов. (Где Всеволод Чаплин нашел у нас публичные дома, я, честно говоря, не знаю.) Об этом, как сообщает Интерфакс, представитель РПЦ заявил в открытом письме, опубликованном совсем недавно. Дальше цитата: «Думаю, доживем мы и до тех времен, когда из приличного места неприлично одетую особу или того самого типа в трениках будут выводить». Как именно должны быть одеты россияне в соответствии с дресс-кодом, протоиерей, правда, не уточнил. В конце декабря прошлого года в СМИ появились высказывания протоирея Чаплина о том, что мини-юбки провоцируют изнасилования. Впоследствии Чаплин сказал, что развязно себя ведущая и откровенно раздетая женщина не права «вне зависимости от того, изнасиловали ее или нет». «Если женщина, — цитирую, — одета в офис как проститутка, то другие женщины должны иметь право ей об этом сказать». Такая вот позиция протоирея Всеволода Чаплина. Дресс-код такой.

СИ: Я, честно говоря, не хожу по подобным местам.

ЛГ: Вы имеете в виду стрип-бары и публичные дома?

СИ: Да, стрип-бары и публичные дома. Хотя один раз в стрип-баре я был.

ЛГ: Понравилось вам?

СИ: Нет, что вы. Я сижу ем, а она на стол голой задницей садится. Это некрасиво. Поэтому я категорически против. Но я знаю, что по большому счету эта проблема остро не стоит. Ни в одно приличное место человека, одетого не по погоде, и так не пустят. Меня больше волнует другое. Есть такой анекдот. Сын собирается вечером пойти погулять, а отец ему говорит: мне плевать, что тебе 18 лет, но с такой прической и в такой мини-юбке ты из дома не выйдешь. Это более важная проблема. Сейчас, с приходом нового мэра, у нас вроде как разрешили гей-парады. Мне лично это глубоко оскорбительно. Больные люди. Почему они должны это все демонстрировать на виду у всей Москвы? Вот этим пусть и займутся. Что касается одежды, то мы как либеральные демократы считаем: одевайтесь во что хотите. Петр I в свое время приказал сенаторам речь в присутствии держать не по писаному, а только своими словами, дабы дурость каждого всем видна была. Если ты хочешь показать, какой ты дурак или какая ты у мамы дурочка, то одевайся как тебе угодно. И пусть над тобой люди…

ЛГ: А почему глава Синодального отдела вдруг озаботился дресс-кодом? У нас проблем выше крыши, начиная с межнациональных отношений и заканчивая всякими другими. И вдруг дресс-код. Может, что-то личное?

СИ: Вполне может быть. Вообще у нас церковь хотя и отделена от государства, но многие проблемы, которые ее волнуют, — это в принципе проблемы общества. То есть нет ни одной религии, которая бы поощряла убийства, аборты и так далее. Манера поведения в обществе — она тоже продиктована тем, что есть культура, и эта культура не просто с бухты-барахты. Если человек знает десять языков, великий специалист, но не может сдержать своих животных инстинктов и мочится на каждом углу, то я вряд ли буду считать его человеком. Это скотина, пусть и начитанная скотина. Поэтому, конечно, определенные вещи в обществе мы должны соблюдать и сохранять. С чего вдруг ему эта тема стала интересной? Не знаю. Молодежь некоторая одевается вызывающе? Но, по-моему, это свойственно любой молодежи. И в наше время ходили с длинными волосами, в брюках клеш и так далее.

ЛГ: Проблема мини-юбки на самом деле, как мне кажется, в ногах. Потому что кому-то идет мини-юбка, а кому-то нет.

СИ: Совершенно с вами согласен. На восемнадцатилетней девочке это смотрится хорошо. А сорокалетняя женщина в мини-юбке выглядит развратно. Может быть, на любителя. Но если он озабочен проблемой изнасилования, то…

ЛГ: Ну в чем она виновата? Какая-то дискриминация получается.

СИ: Конечно, это способствует. На женщину обращают повышенное внимание. А она, извините, оделась так для чего? Привлечь к себе внимание. Правильно?

ЛГ: Но не для того, чтобы ее изнасиловали. Любой человек хочет найти себе спутника. Разве нет?

СИ: Я не против. Пожалуйста, на здоровье. Но надо учитывать, что кто-то может не сдержаться или не договорить, а уже направить свою энергию на другое.

ЛГ: А как вообще вы относитесь к дресс-коду как таковому? Некоторые начальники…

СИ: Мы в ЛДПР не любим этой вот иностранщины.

ЛГ: По-русски?

СИ: Форма одежды. У нас даже в регламенте записано, что в зале пленарных заседаний депутаты должны носить деловую одежду. Поэтому никто в тренировочном костюме там не появляется. Могут, конечно, прийти так, как я сейчас, но это уже будет не совсем правильно воспринято. Все-таки пленарное заседание — должен быть костюм, галстук и белая рубашка.

ЛГ: Все-таки высший орган. А где-нибудь в офисе, скажем?

СИ: Где-нибудь в офисе — пожалуйста. Это нормальная одежда. Но опять же я, то есть мы в ЛДПР, абсолютно не сторонники того, чтобы женщине указывать, в чем она должна работать, заставлять ее обязательно надевать чулки или колготки или носить лифчик. Это уже самодурство начальников.

ЛГ: Это опять же зависит от красоты того, что скрывается, скажем, под лифчиком.

СИ: Тоже согласен. Но еще раз говорю, что насиловать женщину в этом плане и говорить: не носи или носи обязательно — мы не собираемся. Но есть, конечно, внешний вид, который просто-напросто не соответствует месту. Если у нас много продвинутых в компьютерах молодых ребят, которые одновременно являются панками или кем-то еще и приходят на работу с подкрашенными глазами, серьгами…

ЛГ: Нехай себе идут.

СИ: Нехай идут. Может быть, это уместно у них в тусовке, но не совсем уместно на рабочем месте. Хотя это их право. Пожалуйста.

ЛГ: Вот это самое главное. Это их право. Чтобы не ограничивалась некая такая…

СИ: Но, извините, проводить акцию, как недавно проводили в Нью-Йорке, без штанов в метро… Мне бы не хотелось, чтобы люди без штанов приходили в офис. Если женщина придет полуголая, топлес, — это будет, конечно, интересно, но неуместно.

ЛГ: На этой замечательной ноте мы и закончим нашу сегодняшнюю беседу. Сергей Иванов, депутат Государственной думы от фракции ЛДПР, член комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи. Спасибо. Всего хорошего.

СИ: Спасибо. До свидания.