По словам Фридинского, изменились мотивы и характер таких правонарушений.
— Дурные привычки и порядки улицы с каждым новым призывом приходят в воинские коллективы, — отметил военный прокурор. — Все чаще у сослуживцев вымогают деньги, отбирают у них мобильные телефоны, что нередко сопровождается физическим насилием.
В войсках, говорит глава ГВП, как и обществе в целом, существуют проблемы, связанные с религиозной нетерпимостью. При этом отдельные деструктивные силы пытаются спровоцировать в армии конфликты, в том числе на этнической почве.
Руководитель ГВП указал на необходимость принятия действенных мер по предупреждению националистических и иных экстремистских проявлений в армейской среде.
Фридинский также подчеркнул, что «обстановка в разных силовых структурах сложилась неоднозначная: в то время как в вооруженных силах и внутренних войсках преступность снизилась, выросло число уголовных деяний в частях и соединениях погранслужбы России».
Напомним, 15 февраля аналогичные данные привел глава Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев на совещании председателей краевых, областных и республиканских судов. По его словам, в минувшем году значительно снизилось количество рассмотренных военными судами уголовных дел так называемых уклонистов, в то время как количество уголовных дел, связанных с нарушением уставных правил взаимоотношений между военнослужащими без их подчиненности, стало больше на треть.
Координатор общественной инициативы «Гражданин и армия» Сергей Кривенко отмечает: «Сейчас мы фиксируем, что такая форма дедовщины, как диктат и принуждение новобранцев старослужащими, фактически развалилась. Но насилие приобрело другие формы».
Специалисты говорят, что там, где офицеры следят за порядком, таких явлений нет. Но подчеркивают, что причиной столь негативных тенденций, скорее всего, стало изменение системы комплектования армии. Сокращение срока службы до года привело к тому, что теперь старослужащими считают себя чуть ли не половина из тех, кого призвали.
Не нужно забывать и о сокращении офицеров-воспитателей в войсках, что также повлияло на рост насилия. Любопытен комментарий Дениса Гуцко, известного современного писателя, который, вспоминая свой армейский опыт, говорит: «Из своего опыта могу сказать, что большинство проблем в армии — из-за лени офицерской. Я видел и подразделения, в которых была махровая дедовщина, и подразделения, в которых ее не было вообще. В одном подразделении офицер был непререкаемым авторитетом для солдат. В другом — старшина, огромных размеров парень, не позволял издевательств. Там же, где процветает дедовщина, лодырь-офицер обычно возлагает свои обязанности на старослужащих или на какую-то сплоченную, часто этническую группу. Ну и в результате в подразделении внешний порядок и только».
Специалисты утверждают, что рецептов быстрого лечения и дедовщины, и преступлений в войсках нет. Однако единодушно подчеркивают, что все в армии должно держаться на честных офицерах, для которых армия — призвание. Таких по-прежнему немало, однако их продвижению по службе мешают коррупция и бюрократия.
К тому же понятно, что армия — всего лишь срез общества и вылечить только ее одну невозможно.
Комментирует Анатолий Цыганок, кандидат военных наук, руководитель Центра военного прогнозирования
Скачок дедовщины с переходом армии на одногодичный призыв действительно отмечается. Несмотря на сокращение многих частей, переформирование дивизий в бригады и уменьшение количества солдат, необходимых по призыву, страна столкнулась с другой трудностью: если раньше, когда призывники служили два года, в течение каждого призыва нужно было набирать, к примеру, 150 тысяч человек, то теперь эта цифра возросла соответственно в два раза.
Поэтому получается, что та половина призывников, которая пришла весной, уже считает себя «дедами» по отношению к тем, кто пришел осенью. Раньше «дедов» была примерно четверть, теперь половина. А порядки остались те же. Никуда не делись. Таким образом, рост числа «дедов» вызвал и рост дедовщины.
Армия вновь превращается в рабоче-крестьянскую. Обеспеченные родители всеми силами стараются избавить своих детей от службы. Низкий уровень образования сказывается и на повадках людей, приходящих сегодня в вооруженные силы.
Кроме того, важно понимать, что ребята в возрасте 18 лет сами по себе конфликтны. Глупо ожидать, что сотня здоровых мужчин, помещенных вместе, будут без труда уживаться друг с другом. У каждого свои привычки.
Всех этих людей необходимо воспитать, сплотить, заставить осознать себя военнослужащими. Здесь большая роль принадлежит командирам: офицерам, сержантам.
Однако после реформы, проведенной Минобороны, более 200 тысяч офицеров были просто уволены. Сейчас президент страны говорит о том, что 70 тысяч из них нужно вернуть. Оказывается, войска в них нуждаются. Но обратно сейчас пойдут немногие.
Мало в войсках и толковых сержантов. Уровень образования сержантского состава, как и в целом призывников, очень низок. Во времена СССР сержанта готовили в течение одного года, и еще два года он служил. Сейчас мы дошли до того, что сержантов готовят три—шесть месяцев, а служит он после этого шесть—девять месяцев. За этот период его можно научить лишь стрелять и машину водить.
Но стрелять можно научить и медведя, а командира отделения из него за это время не сделаешь. Какой уж там авторитет среди подчиненных.
Зарплата же сержантов, служащих по контракту, мало отличается от региона к региону и составляет примерно 12 тысяч рублей. Во многих городах жены таких военнослужащих зарабатывают тысяч 18 и задают резонный вопрос: почему их опора и надежда получает так мало, пропадая на службе.
Поэтому контрактники с сержантских должностей уходят. Вот и получается, что воспитывать призывников некому.