До Ливии России пока, слава Богу, далеко, но назвать нашу страну «тихой гаванью» язык сейчас не повернется даже у самого отмороженного поклонника «суверенной демократии». Едва народ опомнился от кровавого домодедовского шока, как громыхнуло чередой терактов в Приэльбрусье и вот теперь в Нальчике. Спецназ проводит там сейчас спецоперацию, несет потери, преследует боевиков. А те уходят тайными горными тропами, отстреливаясь, исчезают в пещерах.
Президент проводит выездные совещания с силовиками и главами регионов на Кавказе, делает металл в голосе, требует нанесения по бандподполью превентивных ударов. При этом вряд ли кто-то, включая самого президента, верит, что это действительно сильно поможет.
Ударов нанесено было уже немало. Были и бездарные с оперативной точки зрения акции типа убийства в Катаре Яндарбиева, с последующим позорным арестом двух российских агентов. Были и вполне блестящие мероприятия — например, ликвидация Дудаева в 1996 году или Басаева в 2006-м. Голов террористических амиров оторвано множество. Это правильно — с ними нужно расправляться безжалостными израильскими методами.
Только вот одни лишь военно-полицейские меры ситуацию не стабилизируют. Нужна эффективная социально-политическая доктрина на Кавказе. И вот с этим-то у нас громадные проблемы.
Федеральная власть на Кавказе стала заложником собственной порочной политики, взятой на вооружение в начале нулевых. Этому кавказскому курсу Кремля политолог Федор Крашенинников дал весьма меткое название: «Москво-Кавказия». Он провел параллели между современной РФ и империей Габсбургов, Австро-Венгрией.
В XIX веке Габсбурги, столкнувшись с мощным националистическим движением в Венгрии — одной из частей своей лоскутной империи, — решили замирить венгерские элиты значительными уступками, принять во внимание амбиции и социально-экономические интересы этих элит. Это было необходимо ради сохранения императорской власти, ради того, чтобы все лоскутное габсбургское одеяло не расползлось.
Так в 1867 году на месте Австрийской империи появилась империя Австро-Венгерская — дуалистическая монархия, состоявшая из собственно Австрийской империи и Венгерского королевства. Господствовали в этой феодальной державе теперь не только австрийская, венская элита, но и задобренная элита венгерская.
Нечто похожее провернула Москва по отношению к Кавказу десять лет назад. С трудом подавив военной силой ичкерийский сепаратизм, федералы для дальнейшего контроля над ситуацией пошли на сговор с частью кавказских элит, делегировав им огромные полномочия, навсегда закрыв глаза на их методы и стиль управления. Лишь бы все было «ровно». Лишь бы больше никаких Дудаевых.
С тех пор на территории Российской Федерации де-факто существует две правовые зоны, два политических и общественных уклада. Есть собственно Россия, с жесткой вертикалью власти, всесилием Кремля, бдительно следящим за всем, что происходит на гигантских просторах от Чукотки до Калининграда. Ни один сколь-либо крупный хозяйственный спор, ни одно общественное явление не останется незамеченным обитателями кремлевского замка. Все на контроле. Ручной режим управления может быть включен в любую секунду.
И есть «Кавказ». Регион, который с Россией объединяет лишь личная уния кавказских элит с Владимиром Владимировичем Путиным. Территория адата. Территория феодальной знати с золотыми пистолетами и мандатом на варварство.
Вышеупомянутый Федор Крашенинников был безжалостно раскритикован капризной блогосферой за свою концепцию «Москво-Кавказии», а зря. Разумеется, любые исторические аналогии несколько условны, несут массу оговорок. Но суть передана очень верно.
И главная проблема в том, что феодалы, которым Кремль делегировал власть, все время будут поставлять нам террористов. Кремль ждет от этих ребят стабильности, а эти ребята и есть источник террора.
Можно убить ракетой Умарова и перестрелять-таки всех его отморозков. Но подлинные вербовочные пункты боевиков находятся не на умаровских «лежках», а в дагестанских райотделах милиции, в подземных частных тюрьмах в Центорое, там, где царит жестокий средневековый произвол, там, где нет никакой надежды на справедливость для «маленького человека», там, где у молодежи нет будущего. Коррумпированная феодальная система Северного Кавказа, благословленная в свое время Москвой, — вот лаборатория и конвейер террора и экстремизма. И в бесконечной войне с терроризмом кавказская знать — плохой помощник. Трусливый и неэффективный.
Помню, года три назад в Сети болтался видеоролик — обращение каких-то дагестанских ваххабитов к «братьям по умме». Видео было записано в автомобиле, боевики ехали по Махачкале. Ехали не скрываясь, с автоматами в руках. Средь бела дня, по столице Республики Дагестан. И один из боевиков, прервав свою экстремистскую тираду (что-то там про кяфиров), сказал: «Вон, посмотрите, ППС стоит на каждом углу. Они ведь нас видят. Видят и отворачиваются. Потому что жить хотят».
Москва начинает осознавать неэффективность личной унии и других феодальных инструментов в XXI веке. Мечется, пытается найти новый выход. Заводятся уже разговоры о мобилизации и вооружении казачества. Мол, «решительные, уверенные в себе вооруженные мужчины наведут порядок». Но уж чем-чем, а решительными, уверенными в себе вооруженными мужчинами Кавказ точно не удивить, и дорога к балканизации Северного Кавказа будет открыта.
Кавказ — сложная проблема, требующая сложного решения. Но понятно, с чего нужно начинать — с решительной реконструкции северокавказской политической системы, с расторжения личной унии с царьками и выкорчевывания этих царьков из местной политики. Умный, интеллигентный офицер Юнус-бек Евкуров — возможно, прообраз той новой кавказской элиты, которая нам нужна.
Войну с извергами и мракобесами нельзя пытаться вести руками извергов и мракобесов.