Боевики Северного Кавказа промышляют рэкетом

Максим Шевченко,

руководитель рабочей группы по делам Северного Кавказа Общественной палаты РФ

От налогов на Кавказе скрыться легче, чем от боевиков

От налогов на Кавказе скрыться легче, чем от боевиков
Правоохранительные органы официально подтвердили информацию о том, что бандформирования на Северном Кавказе получают деньги за счет рэкета местных бизнесменов.
15 апреля 2011
Долгое время считалось, что основные источники финансирования северокавказских бандитов находятся за рубежом. Но в последнее время, как официально сообщили вчера в МВД, терроризм в России стал по большей части финансироваться не снаружи, а изнутри страны. Дело в том, что спецслужбам удалось уничтожить основных получателей заграничной финансовой помощи. Теперь боевики вынуждены заниматься рэкетом, облагая данью местных бизнесменов. Остается только удивляться, почему, зная об этом, правоохранительным органам не удается полностью ликвидировать бандитов во время их вылазок. Эксперты объясняют не слишком большие успехи силовиков в этой сфере не только особенностями ситуации на юге России, но и коррупционными и родственными связями между местной властью, силовыми структурами и преступниками.

 

По сообщению «Независимой газеты», когда в декабре 2010 года в Хасавюрте был уничтожен один из лидеров боевиков Умалат Магомедов, среди его вещей нашли записную книжку с записями о доходах и расходах боевиков. Пресс-служба УФСБ по Дагестану заявила, что Магомедов оперировал суммами в десятки миллионов рублей. В сентябре 2009 года у убитого в Кизлярском районе Абдуллы Саадуллаева обнаружили письма, адресованные предпринимателям республики. В них содержались угрозы и требования выплатить боевикам суммы в размере от 100 тыс. евро и выше.

По словам начальника Главного управления МВД по Северо-Кавказскому федеральному округу Сергея Ченчика, предпринимателям всех уровней регулярно выдвигаются материальные требования. «Только в Дагестане в прошлом году боевики получили с предпринимателей за счет угроз порядка 100 млн рублей», — заявил Ченчик.

Понятно, что обращаться в полицию объектам шантажа мешает не только недоверие к правоохранителям, но и некоторые специфические особенности южных республик России. Родственниками и близкими там считается даже весьма отдаленная родня, а кавказский менталитет и обычаи не позволяют жаловаться на членов «большой семьи».

А высокий уровень безработицы при низком уровне жизни и колоссальном разрыве в доходах между бедными и богатыми создает предпосылки для того, чтобы часть жителей, и особенно молодежь, считала бандитов из леса своего рода местными робингудами.

В свою очередь, председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль настаивает на том, что в финансировании террористов замешаны и местные чиновники.

И действительно, если вся страна погрязла в коррупции, то трудно предположить, что Северо-Кавказский округ является исключением из этого правила. Хотя глава Чечни Рамзан Кадыров продолжает утверждать, что деньги для бандитов идут из-за рубежа. Видимо, чеченскому лидеру легче обвинять неизвестных иностранных спонсоров терроризма, чем попробовать искоренить мздоимство в собственном доме.

Если данные МВД о финансировании терроризма изнутри верны, тогда можно объяснить и теракт в Домодедово. Вполне вероятно, целью взрыва в аэропорту была попытка напомнить о себе радикальным зарубежным исламистским организациям и попробовать добиться денег на дальнейшую деятельность.

Остается надеяться, что теперь российские спецслужбы, обладая столь обширной информацией о бандподполье и способах добывания средств на его существование, наконец-то его окончательно уничтожат. А заодно победят коррупцию и воровство, причем не только на юге страны, но и повсеместно.

Комментирует Максим Шевченко, тележурналист, руководитель рабочей группы по делам Северного Кавказа Общественной палаты РФ

Уже достаточно давно так называемое подполье живет на самообеспечении, его финансируют местные бизнесмены.

Речь идет о рэкете, с которым никто ничего поделать не может. Предпринимателям приходится выбирать между рэкетом лесного подполья и рэкетом ментов. И вымогательства со стороны «лесных бандитов» для многих бизнесменов оказываются более «гуманным». Поэтому люди не спешат жаловаться в милицию — ведь так можно просто перейти от одной «крыши» к другой.

К тому же бандитов по-настоящему боятся, так как они «люди слова и дела». А в то, что власть может реально защитить их от бандподполья, бизнесмены Северного Кавказа не верят.

Кроме того, существуют различные финансовые группировки, использующие «лесных» бандитов в интересах. Самим «лесным» кажется, что они ведут борьбу, а на самом деле их используют в криминальных целях влиятельные этнические группы, имеющие выходы на Москву, для усиления своих позиций и ослабления конкурентов.

В 90-е годы в Дагестане вообще почти каждый сильный человек имел свою ваххабитскую группировку. Даже покойный министр внутренних дел республики Адильгерей Магомедтагиров курировал одну из них.

Для нестабильных регионов такая картина обычна. Она свойственна и некоторым представителям различных «освободительных» движений в Латинской Америке. Не всем, конечно, но некоторым. Часть «борцов», прячась за лозунгами построения светлого будущего, обирает бизнесменов.

Решить эту проблему с помощью каких-то отдельных мер и за короткий срок не удастся. Необходимо создать условия, при которых бизнесмены и обычные граждане могли бы рассчитывать на действительную защиту правоохранительных органов, а суды справедливо разбирали бы дела.

 

Материал подготовили: Мария Пономарева, Сергей Шурлов, Александр Газов