Госслужащий, не страшась увольнения, теперь может не появляться на рабочем месте до четырех месяцев

Комментирует Игорь Трунов,

адвокат

Чиновникам позволено обитать во внекабинетном пространстве

Чиновникам позволено обитать во внекабинетном пространстве
Как сообщает пресс-служба Кремля, президент своим указом внес поправки в статью 37 закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации». Закон принят Госдумой 17 июня 2011 года, спустя пять дней он был одобрен Советом Федерации.
29 июня 2011
Согласно поправкам, теперь уволить чиновника (без дополнительных причин) можно, если он отсутствовал на своем рабочем месте свыше четырех месяцев подряд. В качестве оснований для отсутствия допускается «временная нетрудоспособность». Для определенных категорий госслужащих предусмотрены исключения: уволить за этот срок нельзя в связи с беременностью и родами, а также по причине увечья или болезни, возникшей в момент (и по причине) исполнения служебных обязанностей. В этих случаях, если контракт и расторгается, уволенный имеет право на компенсацию в размере четырехмесячной зарплаты.

Известный адвокат Игорь Трунов, к которому за комментарием обратилась «Особая буква», недоумевает, откуда взят именно четырехмесячный срок.

К примеру, говорит он, чиновник попал в СИЗО или дело против него завершилось, а приговор не успел вступить в законную силу. Вроде бы логика дать госслужащему четырехмесячную отсрочку просматривается, но лишь на первый взгляд. На практике увольнение тюрьме предшествует.

Да и в конце концов, если поправка имеет целью воздействовать на обладателей ответственных должностей, почему надо эти должности «оголять» на четыре месяца? «Сравните: 15-минутное опоздание на работу на основании трудового законодательства считается прогулом, так что 120 дней «прогула» при нынешних темпах жизни — это чересчур. Почему тогда не 44 месяца? Наконец, что это за распространенное (или не очень) заболевание, длящееся столь долго? Болезнь такого «калибра» не вылечивается до конца и если ее «процесс пошел» — месяц или четыре уже не имеет решающего значения», — уверен собеседник «Особой буквы».

«У нас, конечно же, это широко распространено, — отмечает юрист. — Едва на горизонте замаячит вопрос об увольнении — высокий чин тотчас ложится в больницу с каким-нибудь сердечным приступом, подвешивая вопрос об отставке на неопределенное время. Вспомним хотя бы случай с Олегом Митволем. И в эту паузу сделать ничего нельзя — ни уволить госслужащего, ни возбудить уголовное дело. Берется справка, что болезнь несовместима с содержанием под стражей, — и все. Конечно же, ограничение «прогула» по срокам могло бы иметь смысл, но я никак не могу найти логическое и юридическое объяснение цифре «четыре».

По словам Игоря Трунова, существует виртуальная конструкция, при которой достаточно большой срок дается для тех, кто предпочел бы исчезнуть из поля зрения «по-тихому» ввиду перспективы возникновения, к примеру, коррупционного скандала или еще чего-то в этом роде. Но в жизни все происходит наоборот: «грозу» не объявляют, обвинение, как правило, возникает «вдруг», и тут уже никакие маневры не помогут.

«Я не могу представить, чтобы четыре месяца пустовало, скажем, кресло мэра тех же Петербурга или Москвы, а ведь поправка такую возможность дает. Поэтому длина «паузы отсутствия» выбрана уж очень произвольно», — уверен эксперт.

 

Материал подготовили: Александр Самарцев, Александр Газов