И прежде всего я в который раз уже хочу сказать, что я против бесконечного и навязчивого употребления в этих случаях слов «болельщик» или «фанат». Ни в деле Волкова, ни в деле Свиридова нигде — нигде! — не фигурирует со всей очевидностью того факта, что этих парней убили потому, что они были именно болельщиками. Волков, например, помимо прочего работал на телевидении. Так почему бы нам не сказать, что убит «журналист»? И потом включить его в длинный список жертв среди работников СМИ?
Во-вторых, у этого дела в любом случае не было шанса закончиться оправдательным приговором. Я не утверждаю, что Айдаев и Ибрагимов невиновны. Скорее всего, как раз наоборот. Но штука в том, что вокруг этих дел сложилась определенная атмосфера.
И говорить, например, о непредвзятости присяжных очень трудно. Они живые люди, существующие не в безвоздушном пространстве. Газеты, телевидение, радио, Интернет — все обсудили эту историю, и присяжные вряд ли знали намного больше, чем публика, — столько всяких подробностей на нас всех вывалили.
При этой лавине информации очевидно отношение к случившемуся: чечены убили русского парня. Да еще в Москве! Да что они вообще тут делали? Сидели бы у себя в горах! Чувствуют себя здесь как у себя в ауле! Совсем оборзели! Ну и еще пару эмоциональных клише можете накинуть для полноты картины.
А когда, скажем, премьер Путин встречается с фанатами и выражает им сочувствие, когда едет возлагать цветы на могилу Егора Свиридова — всем понятно, как власть относится к этому. Я не провожу границы между делами Свиридова и Волкова — именно потому, что тенденция и там и там одна. Просто дело Волкова было раньше, и тогда «возмущение» еще не достигло нынешней величины, и власть тогда не успела занять четкой позиции.
Так что вряд ли обвиняемые Айдаев и Ибрагимов имели какие-то шансы.
Максимум, на что они могли рассчитывать, — это скидка по сроку. Ее они и получили. Одному дали 17 лет вместо 20, другому дали шесть вместо восьми. Это в любом случае немало, и нельзя сказать, что приговор мягкий.
С другой стороны, даже у Айдаева есть шанс выйти на свободу, еще не достигнув пенсии.
Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов