Прокомментировать эту «зарплатную дискриминацию» «Особая буква» попросила экономиста Михаила Делягина.
Первым делом наш эксперт отметил ограниченность выборки: «Рассматривали только официальные зарплаты. Соответственно, масса мигрантов, которые здесь находятся нелегально и работают тоже неофициально, не учитывались, а это не менее 5 млн рабочих рук».
Также Делягин привел пример национальной республики, где доходы русских выше, чем представителей «регионально-титульной» нации, — это Республика Коми. Коренное население — коми и коми-пермяки — живет преимущественно в сельской местности, где доходы ниже по сравнению с зарплатами горожан, среди которых преобладают русские. Аналогичная ситуация имеет место в Чувашии. При этом оценка уровня доходов для разных национальных групп осложняется тем, что «пятый пункт», в свое время попортивший немало крови советской интеллигенции, отменен, и национальность респондента в таких исследованиях можно узнать только с его слов. И здесь поправку вносит забавный этносоциокультурный феномен: в Республике Коми и Чувашии представители коренных народов, живущие на селе, называют себя коми и чувашами, но переехав в город, искренне считают себя русскими.
Однако в ряде национальных автономий ситуация прямо противоположная: представитель «нетитульной» нации «почти не бывает или никогда не бывает начальником». Зато человеку «титульной» нации предоставляются все возможные преимущества. Так, в Адыгее адыги составляют около четверти от всей массы населения республики — и большинство среди сотрудников полиции. «Похожие процессы и в других местах. Во многих республиках — не только на Северном Кавказе — произошла этническая чистка на уровне руководства. Русские были вытеснены. А если вас не пускают в начальники, то вы, само собой, получаете меньше денег», — отметил Делягин.
«С другой стороны, — продолжил наш эксперт, — в России сформировались значительные группы бизнеса по этническому принципу, куда чужаков и инородцев не пускают. А русские как городской народ не склонны к образованию диаспор, особенно на собственной территории».
Между тем современное российское государство, по мнению экономиста, создано как будто специально «под диаспоры»: «В России сложился коррупционный тип государства. Большинство должностных лиц искренне верят, что государство существует для их обогащения. В то же время есть национальные культуры, представители которых более толерантно относятся к коррупции, чем русские. Они более охотно дают взятки, они понимают, что им надо любой ценой зацепиться на чужой территории. И они не предъявляют чиновникам лишних претензий».
Определить реальный уровень доходов жителей России, притом что зарплату «в конвертах» выдают даже в крупных компаниях, имена которых являются брендами, — затруднительно, но возможно, полагает Делягин.
«Достаточно выйти на улицы Москвы и посмотреть, кто как одет (если не брать в расчет гастарбайтеров). Надо зайти на рынок и глянуть, кто там торгует, а именно торговля — точнее, перепродажа — является в современной России наиболее доходным бизнесом. После этого вопросы относительно доходов русских и остальных отпадут сами собой. Мафии, занятые скупкой сельскохозяйственных продуктов у русских, — этнические, и они жестко защищают свои доходы. Допустим, скупщики забирают у вас огурцы по 6 рублей, чтобы продать в соседнем городе по 60, но если вы поедете туда сами, чтобы продавать по 30, вам в лучшем случае сожгут машину», — рассказывает эксперт.
Михаил Делягин констатирует: в России имеет место перманентный каждодневный «этнический террор», и лишь самые громкие его прецеденты становятся известны: «Карательная экспедиция» в Сагре — один их немногих эпизодов, дошедший до общества. Если бы там не дошло до стрельбы, если бы дело не взяли на контроль Ройзман и его фонд «Город без наркотиков» — никто бы не узнал, что там вообще произошло».
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов