Но есть визуальные перемены. И я не согласен с теми, кто ехидничает по поводу новой формы полицейских. Эта форма им действительно к лицу. Прежде это были какие-то «совковые» подразделения. А наши милиционеры еще выработали эдакий вахлацкий дресс-код, расстегивая рубахи, задвигая фуражки на затылок и тому подобное, и в таком виде становились похожи на экипированных хулиганов. Что лишь усугубляло плохое к ним отношение. Так что новая форма и в особенности наличие имени полицейского на форме — позитивно.
Но кроме формы (во всех смыслах) что-то должно быть и с содержанием. По сути-то что поменялось? Слава богу, что грабят и разбойничают у нас не так часто, чтобы буквально каждый с этим сталкивался. Основные наши контакты с полицией происходят по менее значительным поводам, прежде всего на дороге. Да, собственно, основной негатив в отношении прежней милиции и был связан в первую очередь с гаишниками.
И в этом смысле изменилось немногое. Они все так же хитры на выдумку, все так же хотят денег по поводу и без, а мы все так же от них откупаемся. Возможно, какие-то улучшения есть, какие-то проценты нам даже приведут в доказательство, но все перемены столь незаметны, что о реальных сдвигах говорить не приходится. Пока дорожная полиция коррумпирована и неэффективна в том, что касается ее непосредственных обязанностей на дороге, до тех пор она и будет в аутсайдерах народных симпатий.
Те, кто знает ситуацию более глубоко, и те, кто на собственной шкуре испытал методы работы полицейских где-то помимо перекрестков и двойных сплошных, с сожалением отмечают, что никуда не делась и другая большая беда — «палочки». Раскрываемость преступлений по валу и процент раскрываемости. Полицейская статистика всегда была той разновидностью статистики, которая «большая ложь».
Если преступление заведомо не раскрываемо, то его просто не хотят регистрировать. И получается, что и уровень преступности снижается, и процент раскрываемости растет. Растет он и за счет дутых мелких дел, на тех же дорогах это сплошь и рядом. Эксперты вообще сомневаются, что есть какой-то иной способ контроля работы и оценки ее эффективности, кроме «палочной системы». Вот и создается ситуация, при которой полицейские генералы буду рапортовать об успехах и искоренении преступности, а простые граждане будут качать головой, поскольку в реальной жизни ничего такого не замечают. А самое верховное начальство — оно же простых людей не видит и настроений их не чувствует. Зато к верховному начальству поступает отменная отчетность.
Что касается более специальных вещей, вроде переаттестации или повышения зарплат, то тут, конечно, самим полицейским виднее: нравится им новое денежное содержание или оно по-прежнему маленькое и толкающее их на взяточничество? И перетряхивание штатов лучше оценивать профессионалам. Потому что скептики всегда скажут, что в штате оставили только «удобных» и «своих», а честных и «неугодных» под шумок уволили.
Не знаю. Это тот случай, когда за год действительно мы еще не успели разобраться. Но регулярные жалобы самих полицейских, что сокращение штатов помимо прочего привело к тому, что на некоторых участках стало невозможно работать из-за нехватки народа, — вот это уже факт. Штаты сократили механически, хотя есть места более спокойные, а есть насквозь криминальные. Есть Москва, Питер, Екатеринбург, Самара, где преступность активнее. И есть маленькие городки и поселки, где все всех знают, живут мирно и где полиции могло бы быть и меньше.
Меньше могло бы быть кабинетных работников, а больше оперативных, больше должно быть и мобильных групп. Дорожная полиция должна полностью перейти на патрулирование с ликвидацией стационарных постов, практики засад и тому подобного.
В общем, год назад, наверное, хотели сделать как лучше. И даже что-то сделать сумели. Но такими темпами перемены могут идти еще очень долго, и, к сожалению, нет уверенности, что пойдут они непрерывно и в нужном направлении.
Материал подготовили: Антон Орех, Мария Пономарева, Александр Газов