Казнь вызвала широкий резонанс в мире. Глава Европарламента Мартин Шульц «потрясен случившимся», глава МИД Евросоюза Кэтрин Эштон и министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле выразили соболезнование родственникам Ковалева и Коновалова и осудили действия белорусских властей. Лидеры ЕС рассматривают новые экономические санкции против Белоруссии и пополняют списки невъездных белорусских чиновников и предпринимателей.
В странах Запада возмущение вызвал не только сам факт казни (во всех странах Европы смертная казнь отменена). Многие ставят под сомнение достоверность выводов следствия и суда.
Как пишет NewsRu.com, вся доказательная база состояла из признательных показаний самих обвиняемых, а также сожительницы Коновалова. А ведь знаменитый афоризм прокурора Вышинского, полагавшего признание «царицей доказательств», давно признан юридически несостоятельным.
Признание — это не более чем одна из улик, повод осуществить дополнительную проверку. Признание может быть добыто под пытками, или, напротив, признание может сделать психопат, желающий славы.
В то же время известно, что осужденные не обладали ни специальными знаниями, ни специальной подготовкой для изготовления взрывных устройств.
С другой стороны, если согласиться с выводами следствия и суда о виновности казненных, налицо разная степень вины. Как пишет все тот же источник, Ковалев встретил на вокзале земляка из Витебска и «вписал» в своей минской квартире, а когда тот во время застолья проболтался о намерении осуществить теракт, посчитал это пьяным бредом. Однако суд интерпретировал его поведение как «недоносительство и пособничество».
Сомнения вызывает и поспешность, с которой приговор был приведен в исполнение.
«Обычно смертный приговор в Белоруссии приводится в исполнение спустя год-два после его вынесения, на случай если вскроются новые подробности дела, — говорит политолог Виктор Демидов. — Я не исключаю, что ненормально быстрое исполнение приговора по общественно-громкому делу вызвано страхом, что Коновалов и Ковалев в случае справедливого расследования расскажут что-то, о чем должны молчать вечно. Версия, что все это провокация спецслужб, остается очень популярной в белорусском обществе».
Стоит отметить, что в ответ на жесткую критику с Запада официальная Россия устами вице-премьера Дмитрия Рогозина пообещала «не дать в обиду белорусских коллег».
После инцидентов, аналогичных казни белорусских «террористов», в обществе вновь и вновь поднимаются такие вечные вопросы, как вопрос о правомерности вмешательства во внутренние дела другого государства во имя абстрактного гуманизма. Или вопрос о правомерности смертной казни как таковой.
Общеизвестно, что смертная казнь присутствует в уголовных уложениях не только полудиких стран Африки, но и вполне цивилизованных государств. Она практикуется в ряде штатов США — таких как Алабама, Аризона, Арканзас, Айдахо, Виргиния, Вашингтон, Вайоминг, Делавэр, Джорджия, Иллинойс, Индиана, Калифорния, Колорадо, Коннектикут, Канзас, Кентукки, Луизиана, Мэриленд, Миссисипи, Миссури, Монтана, Небраска, Невада, Нью-Гемпшир, Огайо, Оклахома, Орегон, Пенсильвания, Северная Каролина, Теннесси, Техас, Флорида, Южная Каролина, Южная Дакота, Юта. Помимо этого, смертный приговор также может быть вынесен федеральным правительством США и военным трибуналом.
Смертная казнь есть в Японии и в Израиле (правда, за всю историю существования этого института казнены были только два человека).
В российском Уголовном кодексе смертная казнь тоже присутствует, хотя ее назначение ограничено временным мораторием.
Не стесняются приговаривать к смерти и суды в «нефтяных» арабских монархиях. В Сингапуре и Малайзии за хранение наркотиков без колебаний казнят даже иностранных туристов.
В КНР, к радости российских «державников», практикуются публичные расстрелы осужденных за взятки в особо крупных размерах.
Налицо избирательный подход «мировой общественности» к смертной казни в различных странах. «Общественность» спокойно взирает на повешение заезжего кокаиниста в Малайзии, отсечение головы любителю мальчиков в Аравии или введение смертельной инъекции бытовому убийце в Коннектикуте. И только смертные приговоры в признанных «странах-изгоях» наподобие Ирана или Белоруссии вызывают всеобщее негодование.
Мнение наших экспертов по событиям в Белоруссии, равно как и по поводу смертной казни вообще, разделились.
Писатель и общественный деятель Дмитрий Быков не посчитал уместным критиковать решение суда, но заметил, что «там не все в порядке»: на это подозрение его натолкнул тот факт, что иностранные эксперты воздержались от комментариев. Позиция, занятая президентом Лукашенко, вызвала у него возмущение:
«С определенного момента количество зла, совершаемого человеком, превышает некую критическую норму и притягивает все новые и новые злодеяния. И сейчас действует не сам Лукашенко, а история действует его руками. Этот поспешный расстрел надо рассматривать как фактор, приближающий крах режима».
По мнению Быкова, свержение власти Александр Григорьевича произойдет вследствие внутреннего возмущения и системного экономического кризиса в республике. «Там, как и в России, действует общественный договор: свобода в обмен на экономическую стабильность. А со стабильностью не очень хорошо», — указывает писатель.
Историк, профессор МГИМО Валерий Соловей не усматривает причин, почему белорусские власти стали бы фальсифицировать следствие и судебный процесс:
«Есть конспирологическое мнение, что власти, чтобы сбить общественное напряжение, взяли тех, кто попался под горячую руку, осудили и казнили. Но тогда теракт может повториться — потому что истинные преступники остались на свободе».
Смертный приговор, считает он, «не является чем-то исключительным, но с точки зрения недоброжелателей Лукашенко это одно из доказательств его дикости и нецивилизованности. Хотя Буш-младший за время своего президентства подписал едва ли не десяток, а то и несколько десятков приговоров о смертной казни. А в Белоруссии, насколько я знаю, это единственный случай за долгие годы».
Говоря о смертной казни вообще, Соловей отметил, что «эта мера имеет право на существование, но не в России, поскольку у нас слишком недоброкачественное судопроизводство. Вводить смертную казнь в России — это слишком рискованно».
А вот адвокат Андрей Тарасов уверен, что смертная казнь вообще не имеет права на существование: «С моей точки зрения, насильственное лишение человека жизни неправомерно. Господь создает, и только Он вправе забрать жизнь».
О перспективах введения смертной казни в России — точнее, отмены временного моратория — он высказался таким образом:
«К сожалению, на нашей уже меньше чем 1/6 части суши возможно все. Тем более при столь недемократичном режиме, как у нас есть. Хотя, с другой стороны, люди, возглавляющие РФ, как бы мы к ним ни относились, — неглупые люди. И они понимают, что возвращение смертной казни будет не в их пользу».
Материал подготовили: Владислав Полянский, Владимир Титов, Александр Газов