Про реформу среднего и высшего образования пишут каждый день. И это понятно — вопрос касается всех без исключения россиян. Но вот о проблемах науки говорят редко. Тем более что официальная версия, регулярно звучащая по ТВ, выглядит примерно так: этой сфере президент и правительство уделяют повышенное внимание, деньги из бюджета исправно выделяются, «Сколково» строится, и скоро мы опять будем «впереди планеты всей».
Конечно, периодически граждане задумываются над тем, почему в стране сейчас живет лишь один нобелевский лауреат, а в Америке или Великобритании их по нескольку сотен. Или над тем, почему падают ракеты, а лекарства в аптеках в основном импортные. О том же, что действительно происходит в научной среде и примыкающей к ней системе высшего послевузовского образования, знают только те, кто непосредственно имеет к этому отношение.
Только что назначенный глава Минобрнауки имеет, и самое непосредственное. С 2005 по 2007 год господин Ливанов работал заместителем министра образования. В его официальной биографии не сказано, почему он со столь высокой должности ушел на прежнее место работы — в Институт стали и сплавов. Хотя эта история очень любопытная.
Будучи замом Фурсенко, Ливанов занимался реформой Российской академии наук. В те годы он часто заявлял, что академики «злоупотребляют имеющейся свободой» и недостаточно ответственны в «управлении имуществом и бюджетными средствами». Нынешний министр, а тогда просто крупный чиновник, подготовил несколько концепций реформирования РАН, настаивая на радикальном сокращении полномочий академического президиума.
Но академики не школьные учителя и даже не ректора вузов (вспомним, как долго сопротивлявшийся ЕГЭ ректор МГУ Виктор Садовничий был вынужден под давлением власти и, как предполагают многие, финансового шантажа пойти на попятный). РАН не сдалась, обвинив Ливанова в попытке разрушить российскую науку. Академики тогда добились поддержки Владимира Путина, который попросил Минобрнауки их не трогать. Чиновнику пришлось из министерства уйти.
И вот он вернулся, причем с повышением. Часть экспертов полагают, что теперь Дмитрий Ливанов задуманное доведет до конца. Тем более что добить нашу науку сейчас, пожалуй, легче, чем реанимировать.
Но высшее послевузовское образование пока живо, несмотря на почти десятилетние попытки его окончательно угробить. Количество аспирантов по сравнению с 90-ми растет, ваковские журналы, где перед защитой диссертации нужно опубликовать статьи, пока еще печатают их бесплатно (несмотря на неоднократные предложения брать за это с аспирантов какие-то сумасшедшие суммы), научные советы при вузах еще работают, хотя их меньше, чем было десять лет назад.
И все это функционирует только потому, что руки Министерства образования туда еще не дотянулись. Но могут. Как могут и реформировать РАН.
По словам Тины Канделаки, ставшей вдруг экспертом по образованию, «скорее всего, Дмитрий Ливанов был выбран из-за своего давнего проекта реформирования РАН». С ней согласен и ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов: «Очевидно, что одной из его задач станет реформирование российский науки. Но система РАН, скорее всего, сохранится».
Как новый министр будет реформировать науку, можно догадаться, опять-таки посмотрев на плоды его предыдущей деятельности. Придя в МИСиС, Ливанов воплотил в жизнь те самые стандарты модернизации науки, которые разрабатывал в министерстве. Он одним из первых перешел на систему бакалавриата и магистратуры, добился присвоения вузу статуса национального исследовательского университета.
Если говорить о среднем и высшем образовании, то Дмитрий Ливанов будет продолжать курс Андрея Фурсенко. Недаром новый министр горячо поддерживает тот же ЕГЭ. В этой сфере его главными задачами, вероятно, станут: дальнейшая коммерциализация образования, утверждение новых стандартов и проталкивание нового закона об образовании, написанного в его ведомстве.
Закон перерабатывался уже трижды. Но даже Госдума пятого созыва с большинством голосов у «Единой России» не рискнула его принять. Взять на себя ответственность и фактически лишить детей небогатых родителей возможности обеспечить своему ребенку полноценное и разностороннее образование не захотели даже вечно послушные депутаты прокремлевской партии. Так что этот правовой акт придется еще раз переработать.
Кроме того, Ливанову предстоит реализовать принцип нормативно-подушевого финансирования в средней и высшей школе. Как считают специалисты, этот принцип несет огромную опасность для существования всей системы образования. Из-за его внедрения с 2000 по 2012 год в России закрыто более 12 тыс. школ. Возникли серьезные проблемы у вузов, многие из которых, особенно в провинции, находятся на грани выживания. А умрут ли совсем — зависит от нового министра.
Комментирует Дарья Митина, политик, экс-начальник нормативно-правового отдела Министерства образования и науки
Дмитрий Ливанов — сторонник либерализации в сфере образования и максимального его перевода на коммерческие рельсы. Первое заявление нового министра о сокращении бюджетных мест — наглядное тому подтверждение.
Андрей Фурсенко, при всем сложном и неоднозначном к нему отношении, никогда не посягал на конституционные нормы, статью 43 Основного закона страны, где прописано, что государство гарантирует бесплатное общее образование для своих граждан и предоставляет им возможность на конкурсной основе однократно получить бесплатно высшее образование. К тому же в законе «Об образовании» прописана та планка количества бюджетных мест в вузах, опускаться ниже которой государство не имеет права.
Ни один министр еще не посягал на эту «священную корову». Количество этих мест за последние годы несколько раз менялось, но неизменно в сторону увеличения и ни разу в сторону уменьшения. Ливанов стал первым, кто поставил такое положение вещей под сомнение. Для сокращения бюджетных мест, что фактически будет означать введение платного образования, необходимо менять закон и Конституцию. Это откровенное наступление на социальные и гражданские права людей.
Сам новый министр уже дал невнятные объяснения, будто его как-то не так поняли. Хорошо, если так оно и есть, что сработал «испорченный телефон». Но либеральных взглядов на всю систему образования новый министр придерживается.
Высказывание Ливанова пока только слова, которые не приобрели правовой формы. Это не законопроект и не предложение парламенту. Но нельзя не отметить, что оно находится в русле проводимых в последнее время перемен. И, как мне кажется, перемены зависят не от личности министра или точки зрения правительства. В области образования правительство давно следует рекомендациям МВФ и Всемирного банка, по рецептам которых мы развиваемся. Многие изменения, касающиеся качества образования, организационно-правовых форм вузов, их количества и распределения по отраслям, роста числа негосударственных вузов, правительство обосновывает присоединением к так называемому Болонскому процессу, якобы призванному унифицировать общеевропейскую систему образования. Хотя последнее наше правительство понимает очень странно.
Многие европейские страны, принимающие участие в Болонском процессе, подписали соответствующую декларацию. Но их национальные системы образования тем не менее так и остались во многом различными. Само по себе это соглашение не накладывает на подписантов никаких конкретных обязательств. И когда наше правительство говорит, что мы должны изменить тот или иной закон и ввести те или иные новации потому, что этого требует подписанная декларация, оно лукавит. Ничего мы никому не должны. Так что здесь речь идет именно о некой концепции развития образования, которой наши власти придерживаются довольно давно.
Дмитрий Ливанов — человек очень активный, целеустремленный, пробивной, в отличие от Андрея Фурсенко, который уже всего добился и не форсировал преобразования, которые шли своим чередом. К тому же у предыдущего главы Минобрнауки был серьезный антирейтинг в образовательной и научной среде, которая его не принимала. Поэтому все преобразования, новации шли очень вяло, без огонька.
Ливанов же антирейтинг заработать не успел. Поэтому есть вероятность, что преобразования пойдут бодро и без особых препятствий. Хотя еще пара заявлений, подобных этому, скандальному, — и его антирейтинг нарастет очень быстро. Пока у него есть шанс войти в историю как настоящий министр развития, а не министр загнивания. Прежде наше образование шло именно по второму пути — загнивало. И это несмотря на то что его финансовое обеспечение на протяжении последних десяти с лишним лет неизменно росло.
В 90-е годы главной проблемой образования был тотальный дефицит денег. Остальное было более-менее сносным. Организационные нормы были еще советскими, проверенными. Вообще тогда советское наследие, традиции значили очень много. Просто не хватало средств — цена за баррель нефти при Ельцине падала до 8 долларов.
С 2000 года тенденция изменилась на прямо противоположную. Денег в образование стало поступать вполне достаточно, и сейчас в этой сфере крутятся огромные средства. Другое дело, на что и как они тратятся и каковы приоритеты. Раньше поддерживался некий средний приемлемый уровень финансирования учебных заведений. Сейчас же на конкурсной основе определяются несколько федеральных и национальных исследовательских университетов, которые накачиваются деньгами и кадрами, остальные «загибаются». Эта система создания супервузов совершенно не оправдана в условиях нашей огромной страны. Организовывать такие очаги на фоне всеобщего запустения означает превратить образование из всеобщей социальной, конституционной гарантии в привилегию для избранных и имущих.
Новый министр образования на протяжении последних нескольких лет возглавлял научно-исследовательский университет МИСиС. Это один из тех самых привилегированных вузов, деятельность которых регламентируется законодательством отдельно. И Ливанов рассматривает его в качестве модели. Но таких высших учебных заведений немного. Это своеобразный заповедник, где, по его мнению и мнению правительства, будет взращиваться элита.
Существующие же сегодня мелкие государственные вузы сливают вместе, реорганизовывают. Пять-семь вузов объединяют, качество образования в них при этом падает. Никакого особого прорыва после слияния не происходит, а профессорско-преподавательский состав лишается работы. В этой ситуации, если сократить количество бюджетных мест, то конкурс в хорошие государственные вузы многократно возрастет. И шанс у талантливого человека в него попасть будет крайне невелик. Ведь одно дело, когда на бюджет конкурс три человека на место, а совсем другое — когда триста. Все, кто не пройдет в нормальные образовательные учреждения, будут вынуждены получать диплом в коммерческих высших учебных заведениях. А качество образования там на уровне заборостроительного техникума — лицензирование в этой сфере не жесткое.
Министр неправ в главном: сокращать надо не бюджетные места в госвузах, а количество халтурных коммерческих контор по продаже дипломов, именуемых негосударственными вузами. Сокращать же количество вузов можно и нужно при наличии нормальной системы среднего специального образования. Больше половины ПТУ и ссузов в последние годы уничтожили или перепрофилировали. В результате те, кто мог бы в них получать рабочую специальность, становятся неучами с дипломами. Реанимировать систему среднего специального образования, которая фактически была похоронена, крайне необходимо.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов