Если ввести в поисковые системы «Яндекс» или «Гугл» запрос «Потери силовиков на Северном Кавказе», то откроется огромное полотно со ссылками на почти еженедельные новости.
Берем первую попавшуюся от 20 февраля 2012 года: «В минувшие выходные силовики на Северном Кавказе понесли самые крупные потери за последние годы. Двадцать один полицейский погиб, десятки были ранены. Президент Дмитрий Медведев поручил помочь семьям погибших сотрудников МВД. По информации МВД России, спецоперация силовиков проводилась на границе Чечни и Дагестана более пяти суток».
Вот самое свежее сообщение от 11 мая 2012 года: «В Кизлярском районе Дагестана блокирована группа боевиков, есть потери с обеих сторон. В ожесточенной перестрелке погибли двое сотрудников МВД, семеро получили ранения. Пока удалось нейтрализовать только троих бандитов».
В принципе, если набраться терпения и проанализировать новостные ленты за пять месяцев 2012 года или за весь 2011 год, можно точно посчитать, сколько сотрудников правоохранительных ведомств и сколько боевиков было убито, если верить только государственным СМИ. И эта цифра будет куда больше той, что озвучил Юрий Чайка.
Хотя генпрокурор в своем роде подстраховался. Он сказал «200 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих». Непонятно, какие конкретно «органы» имеются в виду: МВД, ФСБ, военные прокуроры? И какие конкретно военнослужащие: внутренних войск или погранслужбы?
Почему нет сводных данных наших потерь? Это что, военная тайна? Во многих странах, ведущих военные действия, существует общепринятый порядок: публиковать в газетах фамилии и имена убитых. У нас такого нет. А ведь это не только давало бы возможность оценить потери страны, но и стало бы достойной памятью погибшим и их семьям.
Можно предположить, почему такого нет и пока не предвидится. Среди критериев, позволяющих объективно оценить боеспособность экстремистского подполья, уровень потерь силовых структур в столкновениях с боевиками, а также в результате нападений на них стоит на первом месте. Подсчет потерь противостоящей стороны, то есть боевиков, ущербен по причине того, что к бандитам порой относят случайно или специально всех убитых в ходе спецопераций — то есть, возможно, и мирных жителей.
Судя по всему, такой объективный индикатор активности террористического подполья на Северном Кавказе власть предпочитает не разглашать. Куда удобнее оглашать победные реляции об успешно уничтоженных сепаратистах, чем разрешить обществу самому делать выводы на основе статистики.
Но даже те данные, которые обнародовал Юрий Чайка, заставляют задуматься о том, как обеспечивается безопасность в северокавказских республиках. Цифра в 350 уничтоженных бандитов на 200 погибших солдат и офицеров кажется слишком страшной. Например, во время боевых действий СССР в Афганистане в 1988 году погибло 759 (!) граждан СССР, военных и гражданских, в 1989 году Советский Союз потерял 53 человека. На фоне этих данных две сотни погибших россиян кажутся просто огромными.
Комментирует Александр Куликов, депутат Государственной думы, участник боевых действий в Афганистане в составе отряда специального назначения МВД СССР
Потери в 200 сотрудников правоохранительных органов на фоне 350 ликвидированных боевиков недопустимо, неоправданно велики. Говорят они о серьезных просчетах в оперативно-разыскной работе в этом регионе. Судя по периодически появляющимся в СМИ, в Интернете и других источниках материалам о том или ином столкновении, в профессиональном отношении многие наши сотрудники оказались, мягко говоря, не на высоте. Готовить наших людей к проведению подобных спецопераций нужно более тщательно, ответственно. Есть повод для серьезного разговора в Госдуме по существующим здесь проблемам.
Помогло бы более эффективно противостоять терроризму в регионе и активное использование режима чрезвычайного положения. Я еще с начала 2000-х годов, после завершения так называемой «Второй чеченской войны», поддерживал идею введения режима ЧП в отдельных случаях для обеспечения должного правового порядка и развязывания правоохранительным органам рук для работы. Такой шаг абсолютно конституционен. Он помог бы исключить двойственное восприятие того или иного действия властей в отношении террористов, их помощников, пособников, избежать жертв среди мирного населения. И снизить потери сотрудников правоохранительных органов, чья жизнь во время проведения спецопераций против боевиков ценится сегодня не очень высоко. Но, к сожалению, сторонники такого подхода не были услышаны.
Примечательно, что буквально на днях в СМИ прошла информация о том, что вдова и дети погибшего на Северном Кавказе бойца ОМОНа долгое время не могут получить квартиру от государства. В то же время, по сообщениям тех же средств массовой информации, сотрудники ОМОНа, пострадавшие в результате столкновений с демонстрантами в начале мая, жилплощадь получили. Эти факты просто не укладываются в сознании, но, к несчастью, действительность такова.
Ко мне как к депутату Госдумы поступает большое количество обращений от граждан, принимавших в свое время участие в боевых действиях на территории Северного Кавказа и до сих пор не получивших положенных им денежных компенсаций, наград, которые где-то затерялись. В прошлом году таких обращений было около десяти. В этом — пока два. Уверен, поступают подобные просьбы и другим депутатам. Их общее число очень велико, и нельзя не придавать ему значения.
Могу порекомендовать россиянам, сталкивающимся с подобным бездушным отношением, обращаться в думский комитет по безопасности, в нашу фракцию КПРФ, чтобы мы могли использовать свои возможности для восстановления справедливости в отношении человека, выполнявшего свою задачу по защите интересов Отечества. После настойчивых депутатских запросов и звонков нам все-таки удается оказать людям помощь, добиться правды, преодолеть волокиту чиновников.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов