Потому что и принятие, и отклонение закона приводило к смуте. Принятие, впрочем, приводило к ней немедленно. Что мы и наблюдаем. Если 24 мая депутату разбили голову, то 3 июля другому депутату сломали ребра. Сколько новых микрофонов, кнопок и кресел закупит хозяйственное управление Рады — и не сосчитаешь. Спикер ушел в отставку, вице-спикеры частично тоже. Народ бушует на улицах, «Беркут» бьет всех подряд… Примерно так могли бы себя вести футбольные фанаты на Евро. Но фанаты вели себя мирно, а вот обыватели теперь компенсируют милиционерам спокойные футбольные будни протестной активностью.
И это только начало. Потому что западные области Украины готовят свои протесы — еще более могучие и более проникновенные. Поскольку именно запад страны видит в законе о языке главную проблему и угрозу.
А что было бы, если бы закон не стали принимать полуподпольным методом? Что было бы, если бы его отложили до лучших времен? Что было бы, если бы его вообще отклонили (допустим это чисто теоретически, хотя при нынешнем раскладе голосов в Раде голосование «за» было неизбежно)?
Да в том-то и дело, что принципиально ничего не поменялось бы к лучшему! То есть шумных протестных акций на следующий же день на улицах, скорее всего, не случилось бы. Но дело в том, что проблема же не в законе как таковом. И не в том, сколько проголосовало «за» его принятие и «против». Закон о языке — лишь повод. Лишь иллюстрация к глубокому внутреннему разладу на Украине.
Так сложилось в моей жизни, что с гражданами Украины я общаюсь каждый день. А не так давно проехал по стране, побывав и в Киеве, и во Львове. Конечно, общаясь с несколькими украинцами, ты не можешь сказать, что думают все украинцы. Конечно, побывав в двух крупных городах всего по нескольку дней, ты не можешь сказать, что чувствуют по всей стране. Но какое-то представление получить все-таки возможно. И впечатление у меня сложилось такое.
Восток страны настроен не то чтобы пророссийски, но говорят там люди по-русски, хотят иметь с Россией как можно более тесные контакты, не видят между нами никаких непреодолимых противоречий и, будучи патриотами своей страны, частенько говорят: какого черта вообще надо было разделяться? Так же как и мы говорим, что мы патриоты России и что в матче «Россия — Украина» будем отчаянно болеть за своих, но при этом искреннее сожалеть, что теперь нас разделяет граница.
В Киеве вы сталкиваетесь с тем, что все вывески на украинском языке, а все разговоры — на русском. Что в магазинах те же товары, что и в Москве, что там те же банки и сотовые операторы, те же фильмы в кинотеатрах и та же реклама на улицах. Россиянин чувствует себя в этом городе, да и по всему востоку страны, как дома.
При этом я представляю, что само по себе это странно. Ну вот как если бы в Москве большинство говорило по-украински. И для квасного патриота Украины в этом видится опасность превращения своей страны в филиал чужой страны. И закон о языке становится в этих условиях просто показательным, символическим жестом.
А в том же Львове, при всем гостеприимстве этого замечательного города, вашей русской речи будут не столь рады. Виду не покажут, фыркать не станут, от разговора не откажутся, но отвечать будут по-украински. Мол, я-то понимаю, что вы говорите, ну так и вы, будьте любезны, понимайте, что я вам отвечаю. Если не делать из этого проблемы, то такой вид общения всем удобен и все действительно более или менее понятно. Однако на западе видишь и немало демонстративных проявлений национализма. В героизации бандеровцев, в показной романтизации культуры и истории, в ироничных антимоскальских подколках, антикоммунистических сувенирах и плакатах.
А кроме того, чувствуешь, что здесь смотрят не на Россию. Здесь смотрят в сторону Европы и считают, что двигаться надо туда. Вот в этом корень противоречий, как мне кажется.
Украинцы и на западе, и на востоке любят свою страну одинаково. Но путь ее развития видят по-разному. Не то чтобы одни хотели пойти вассалами к Москве, а другие к Брюсселю. Просто в культурном и языковом смысле это как два близких, но разных народа в одной стране, у которых разные ориентиры. Страна, состоящая из двух частей. И опасность раскола действительно есть, и она не так мала, как хотелось бы.
Беда еще в том, что для западников многое построено на отрицании. На культивировании образа плохого москаля, веками угнетавшего украинцев. Они болеют не столько «за», сколько «против». Им Европа кажется спасительной альтернативой недружественной РФ.
На таком фундаменте ничего путного не построишь. Это мы и у себя видим, где основой патриотизма становится противопоставление России Западу, изоляционизм и поиск врагов повсюду.
Я думаю, что ничего страшного в многообразии нет. Пускай был бы русский язык в отдельных областях официально употребительным наравне с государственным украинским. Это просто удобнее в бытовом смысле. Есть немало стран, где даже государственных языков несколько. И это не приводит к развалу этих стран. Наоборот — единство там только сильнее. Потому что разные люди, с разными языками и культурами чувствуют к себе одинаковое уважение государства, а меньшинство не чувствует себя ущербным по отношению к большинству.
Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов