20 июля Хамовнический районный суд приступил к рассмотрению уголовного дела в отношении 22-летней Надежды Толоконниковой, 29-летней Екатерины Самуцевич и 24-летней Марии Алехиной. Все трое обвиняются в хулиганстве за «панк-молебен» в храме Христа Спасителя.
После многочасового процесса, на который журналистам попасть не удалось, стало известно, что девушкам предстоит провести в СИЗО еще полгода. Предварительные слушания продолжатся 23 июля.
О других подробностях процесса в весьма эмоциональной форме журналистам рассказали адвокаты подсудимых Николай Полозов, Марк Фейгин и Виолетта Волкова.
«Доводы стороны защиты о том, чтобы изменить меру пресечения, вновь не были приняты, — начал рассказ Фейгин. — Мы считаем, что сегодня, по существу, в очередной раз было доказано то, что сторона защиты в этом процессе выполняет формальную функцию».
Виолетта Волкова добавила, что адвокаты потерпевших, требуя продлить срок содержания под стражей подсудимым, ссылались на убийство муфтия в Татарстане. По их мнению, это было спровоцировано действиями наших подзащитных, и поэтому они являются опасными для общества и их надо «закрыть». Но это ведь абсурд.
Она рассказала, что их оппоненты утверждали, будто участницы Pussy Riot «из застенков популяризируют свою деятельность, и это является опасным для общества в плане разжигания межрелигиозной розни».
Николай Полозов отметил: «Потерпевшие заявляют, что действия Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич нанесли им моральный вред. Но почему-то суд верит им, а не верит Алехиной и Толоконниковой, которые рассказывают о том, что их детям нанесен гораздо больший моральный вред, чем этим взрослым воцерковленным людям».
Адвокат также рассказал, что защитники девушек настаивают на вызове в суд ряда свидетелей, специалистов и экспертов, которые «могли бы ответить суду на вопросы и разъяснить все неясности, которые имеются в этом уголовном деле».
В свою очередь, Фейгин пояснил, зачем они вызывают в суд, к примеру, Патриарха Кирилла: «Смысл здесь в том, что Кирилл не раз высказывался по поводу событий в храме Христа Спасителя 21 февраля. Мало того, он является настоятелем храма Христа Спасителя, и мнение верующих он может авторитетно передать только сам. Поэтому мы считаем, что для такого масштабного процесса было бы правильно, чтобы Патриарх дал пояснения относительно позиции Русской православной церкви и всех верующих по поводу этих событий».
Полозов подробно остановился и на других ходатайствах. Так, девушки ходатайствуют о получении протоколов судебного заседания. Кроме того, Алехина не была ознакомлена с материалами дела и постановлением об окончании ознакомления с материалами дела: «На этом основании суд обязан вернуть дело в прокуратуру. Она заявила это ходатайство, мы его поддержали».
При этом оценка самого процесса со стороны адвокатов была очень эмоциональной и однозначной. Фейгин считает, что ни о каком правосудии в этом процессе речи не идет: «Это репрессии. Расправа над нашими подзащитными по политическим мотивам. О действии норм уголовно-процессуального закона и других законов здесь речи не идет».
Его поддержал и Полозов, который уверен, что единственным правовым решением этого дела могло бы стать его прекращение и реабилитация подсудимых: «В их действиях нет состава уголовного преступления. То, что сейчас делают власти, — это, по сути, фабрикация уголовного дела».
Интересной деталью процесса, которая журналистам была неизвестна, поделился Фейгин. Оказывается, в зале заседания во время процесса находится огромный ротвейлер. «Блюет и срет постоянно. За ней постоянно убирают. Зачем собака? Подсудимые и так в клетке», — удивляется юрист.
Кстати, Фейгину судья уже сделала замечание, предупредив, что он не имеет права писать в интернет-твитты. «Действительно, я писал…» — признал он.
Полозов констатировал, что стороне защиты нельзя во время судебного заседания пользоваться мобильными телефонами и планшетами, читать «Твиттер», а прокурорам можно: «Это еще раз говорит о степени состязательности в этом процессе даже в таком незначительном вопросе», — резюмировал адвокат.
Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Мария Пономарева