Удивительная все-таки вещь — российские СМИ, особенно электронные. Всю неделю о бедствии в Сибири не было почти ни слова (во всяком случае, о наводнении в Пекине сообщений было точно больше). И вдруг после совещания у Медведева новостные ленты запестрели «молниями». Оказалось, что только за последние сутки площадь лесных пожаров в регионе увеличилась с 13 тыс. почти до 15 тыс. гектаров. Леса горят в Красноярском крае, Томской области, Туве, Хакасии и Иркутской области. Батюшки, а мы почему не знали?
Еще более странным кажется молчание блогосферы — главного ньюсмейкера последних лет. Где вы, сибирская френдлента, лидеры «ЖЖ», исправно рассказывавшие нам еще месяц назад о выборах в Красноярске, где Илья Варламов, топовый блогер, пытавшийся два месяца назад покорить политический сибирский олимп? А... Вот он: многочисленные подписчики читают его репортажи из Нью-Йорка…
Почему сделавшие беды Крымска новостью номер один и действительно оказавшие неоценимую помощь кубанцам волонтеры не спешат не то чтобы ехать тушить пожары, а хотя бы рассказать, что действительно происходит в объятой пожарами части страны? Что, погорельцам не нужны вещи или деньги? Или это дело только сибиряков? Что происходит-то?
«Томский аэропорт не может продолжить работу из-за лесных пожаров». «В хабаровском поселке пожар перекинулся на жилые дома». «Пожар в Туве: последний из пропавших десантников найден мертвым». Все это новости от 27 июля.
Выяснилось, что на данный момент тяжелейшая ситуация складывается в Томской области. Общая площадь лесных пожаров в регионе составила больше 8 тыс. гектаров. В ближайшие дни в регионе сохранится аномальная жара — до +35 градусов. Смог, возникший из-за пожаров, уже нарушил работу томского аэропорта Богашево. В самом городе в несколько раз превышена концентрация вредных веществ в воздухе. В тушении пожаров задействованы почти 3 тыс. человек, 412 единиц пожарной техники, 24 воздушных судна.
В Красноярском крае ввели режим ЧС. Здесь, по данным регионального лесопожарного центра, бушуют 84 лесных пожара на общей площади 6,057 гектара.
Премьер-министр говорил о пострадавших и погибших, но подробную информацию нам найти не удалось. И опять-таки совершенно непонятно, почему, ведь о малейших ЧП в этом регионе с детьми или сотрудниками МВД, привычно что-то нарушившими, мы прекрасно осведомлены.
Ответов на эти вопросы у нас нет. Есть лишь одна догадка: «рассерженным московским и питерским горожанам» Сибирь кажется другой планетой, а вспоминают о ней исключительно тогда, когда там есть о чем писать на тему «политика». Ближе к губернаторским выборам проверим.
Комментирует Григорий Куксин, руководитель пожарной программы «Гринпис России»
Год оказался тяжелым. Наверное, без преувеличения положение можно назвать катастрофическим. Сперва горели южные, степные регионы, с начала лета — Сибирь и Дальний Восток. Пострадали Амурская область, Якутия, Забайкалье. Сейчас горит центр Сибири — север Томской области, Ханты-Мансийский округ
Пожары очень крупные и очень опасные. Их упустили, причем сделали это весьма сознательно — местные власти пытались спрятать статистику, вместо того чтобы запросить помощь. Дело в том, что для чиновников выгоднее прятать информацию о пожарах, чем сообщить, что не справились с полномочиями. В то время как космические снимки показывали катастрофические пожары в Амурской области и Якутии, органы власти это опровергали: мало ли что там на каких-то космических снимках!
В настоящее время ситуация в известной мере вышла из-под контроля и стала метеозависимой. Когда дым несет на крупные города — люди начинают об этом говорить, журналисты начинают об этом писать. Понятно, что задымление городов повышает смертность населения. Но, кроме того, у нас 400 тыс. гектаров нелокализованных пожаров в Центральной Сибири (в официальных отчетах цифры меньше).
У нас нет сил, чтобы справиться с ними, — удается только защищать от огня населенные пункты. Площадь, пройденная огнем, — 10 млн гектаров, это выше средних многолетних значений. Данные по площади мы оцениваем по снимкам визуально: было зеленым, было лесом — сгорело, видна гарь.
«Гринпис» занимается прежде всего мониторингом и оценкой, пытается добиться от Рослесхоза и МЧС адекватной реакции. Удается не всегда. Имея дорогие системы мониторинга, они почему-то склонны доверять заниженным отчетам от местных руководителей.
Своими силами мы защищаем несколько территорий. Наши группы добровольцев (один из координаторов — Анна Баскакова, волонтер противопожарной программы «Гринпис») выезжают на некоторые пожары в Центральной России, в ЦФО. Здесь мы можем поблагодарить местные органы власти.
2012 год первый, когда мы вошли в лето без торфяных пожаров. Вместо того чтобы замалчивать, по нашим сигналам бригады выезжали на торфяные и лесные пожары и достаточно быстро их ликвидировали. Пожары будут и дальше возникать, но, к счастью, нет затяжных торфяных пожаров.
Почему на положение в Сибири общество реагирует не так остро, как на катастрофу в Крымске? Крымск вызвал такую реакцию массовой гибелью людей и особым цинизмом органов власти. В этом смысле с лесными пожарами ситуация далека от Крымска: есть погибшие, но это те, кто боролся с огнем, — профессионалы либо добровольцы. Здесь мы тоже несем беспрецедентные потери, но речь идет не о тысячах, не о сотнях: погибли 10—12 человек.
Плюс это далеко от Москвы. В 2010 году лес горел возле столицы, город был затянут дымом, об этом много говорили и много писали. А Сибирь — это далеко от Москвы и от Кремля.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Владимир Титов, Александр Газов