Для армейского командования призывники из кавказских республик, в особенности из Дагестана, как наиболее многолюдного региона, — давняя дилемма. С одной стороны, колоссальный человеческий ресурс Северного Кавказа позволяет продлевать агонию призывной армии. В условиях тотального бегства от перспектив военной службы русского и других европеизированных народов России необходимо компенсировать острую нехватку солдат. И кавказцы решали эту проблему, дополняя призывников из русской деревни и малых городов, не имеющих материальных ресурсов «откосить по медицине». Что происходило в казармах, когда южные пассионарии соединялись с несчастными, забитыми самой жизнью детьми наших рабочих и крестьян, — это долго не волновало генералитет.
Но когда шквал возмущения издевательствами «землячеств» достиг пика, проблему все же пришлось решать путем радикального снижения квоты Дагестана по призыву. Решать, разумеется, ценой усугубления нехватки новобранцев и, следовательно, еще более тщательного «чеса» военкомов по русской провинции.
И вот теперь маятник качнулся в обратную сторону: в ответ на петиции дагестанских чиновников квота призыва вновь увеличена. Они объясняют необходимость увеличения призыва тем, что военная служба необходима молодым людям для успешного трудоустройства в силовые ведомства. То есть да, невозможность устроиться в самые емкие в плане коррупционного обогащения структуры — это, конечно же, трагедия. И, разумеется, дагестанские чиновники обещают проследить за дисциплиной среди своих юных земляков. Хотя каким будет механизм «слежения» — совершено не ясно. Скорее всего, таким же, как после обещаний «закрутить гайки» по итогам «дела Аслана Черкесова», и с таким же результатом.
Есть, конечно, высказывания о том, что, мол, «не призывает же Израиль в свою армию арабов». Понятное дело, подобный взгляд юридически некорректен: дагестанцы и ингуши — такие же граждане РФ, как и другие, обладают теми же правами и обязанностями, в том числе и по части военной службы.
Дагестанцы — крепкие молодые люди, идеальные по своим физическим параметрам солдаты. Но это по физическим. Дисциплина у них низка, офицеры с кавказцами не справляются, призывники других национальностей деморализованы и не могут дать отпор казарменному беспределу.
Кстати, качество офицерского корпуса — ключевая проблема. «Давным-давно, в далекой галактике», во времена раннего СССР, офицеры вбивали воинский устав солдатам в головы, с утра до вечера была муштра и боевая подготовка. Но государство приходило в упадок, офицеры постепенно, руководствуясь негласными директивами вышестоящего начальства, начали «опираться на авторитеты в солдатских коллективах», то есть, по сути, превратили дедовщину из своего безусловного врага и немыслимого для любой нормальной армии явления в союзника.
Что означает «авторитеты в солдатском коллективе»? В этом коллективе должен быть авторитетом только тот, кто имеет соответствующие погоны — это фундамент военной службы. Но командование решило пойти по пути ФСИН с «черными зонами» — там тоже опираются на «авторитеты».
Вслед за дедовщиной в армию пришли и «землячества»о— фицерам тоже, наверное, удобно на них опираться, чтобы максимально сократить свою работу.
Именно из-за качества командного корпуса в российской армии невозможны и этнические воинские части, укомплектованные только лишь солдатами с Кавказа — современные офицеры просто не будут их контролировать.
Как решать проблему призывников с Северного Кавказа — непонятно. Вообще в последнее время стоит лишь задуматься о каких-либо важных проблемах государства, как начинаешь понимать, что они вообще не решаемы в рамках не то что существующей политической системы, но и вообще исторически сложившейся российской действительности.
Назир Магомедов, координатор интеллектуального клуба «Кавказский круг»
Молодежь Дагестана всегда давала хорошие показатели по призыву. Помню, когда я призывался, план вообще был перевыполнен — дали цифру 113 процентов, и многих просто отправляли обратно домой.
Есть две причины, по которым призыв был сокращен. Во-первых, это действительно боязнь подготовки в армии будущих боевиков. Я даже слышал, что военные опасались, что попадающие на службу кавказцы будут увеличивать ваххабитское, салафитское подполье, вести пропаганду, создавая так называемый русский джамаат. Во-вторых, дедовщина и «землячества».
Что касается неуставных отношений, тут вопрос в воспитании самих дагестанцев. Недавно был проведен опрос Дагестанским научным центром РАН, согласно которому 80 процентов жителей республики считают себя законопослушными, но после некоторых наводящих вопросов респонденты признавали, что готовы нарушать закон, если им это выгодно.
Отмечу, что неуставные отношения — это проблема и офицерского корпуса. Есть такая вещь, как устав. Он настолько жесток, в нем за офицерами закреплены такие полномочия, что, только лишь следуя уставу, можно навести порядок. Было бы желание.
Когда я служил на Черноморском флоте, у нас на корабле был такой беспредел, что страшно описать. Как говорится, «туши свет, бросай гранату». Но когда наш корабль нужно было отправить в Стамбул на саммит причерноморских государств, на нем сменили капитана, старпома и замполита. Пришли новые офицеры. Все, в течение месяца эти люди навели такой порядок, что корабль был признан лучшим на Черноморском флоте. И все в рамках закона: гауптвахта, работы, угроза дисциплинарным батальоном. Правда, в дисбат никого не посадили, но разговор шел, дисбата боялись. Для тех, кто не в курсе, поясню: дисбат — это «красная зона», с жесточайшими порядками, плюс живущая по воинскому уставу. Тебя сажают, если ты, не дай бог, на пять лет попал, а потом ты еще идешь дослуживать. Это сильный инструмент, там любой взвоет.
Высказывания же о том, что в армии якобы будут готовить будущих боевиков, мне представляются странными. В подавляющем большинстве частей нашей армии никаких серьезных воинских навыков и военных профессий не дают. Если кто-то захочет «уйти в лес», то там у него справку о военной службе не спросят и научат подрывному и прочему делу получше, чем в российской армии, — есть, увы, грамотные инструкторы.
Виктор Прокаев, юрист
Призывники с Северного Кавказа на протяжении многих лет доставляли офицерскому составу вооруженных сил, а вслед за ним и руководству Минобороны много проблем. И там решили проблему просто: сократив до смешного минимума набор на срочную службу выходцев из Дагестана. По принципу: нет человека — нет проблемы.
Конечно, с такой позицией можно поспорить и в суде, ссылаясь на почетное право и обязанность защищать свою Родину. Но если это решение руководства страны, сделать что-то сложно. Не будут же призывники с Кавказа составлять единую многотысячную жалобу в суд с требованием допустить их до службы. Ситуация такая, что плевать против ветра — себе дороже. Понимая бесперспективность попыток, никто идти в суд и не спешил.
Ничего же противозаконного в формировании этнически однородных дагестанских подразделений под любым руководством нет. Если на уровне Минобороны будет принято такое решение, юридически закреплять его не понадобится. Здесь речь не идет о формировании новых воинских частей по национальному признаку. А по какому принципу наполнять уже существующие, целиком и полностью зависит от МО — здесь ведомству никто не указ.
Анатолий Цыганок, руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа
По поводу дагестанцев призывников я высказывал свою точку зрения десять лет назад, когда наша страна еще не вступила в так называемую демографическую яму, а проблема с набором молодых людей в вооруженные силы не стояла так остро. Уже тогда многие граждане России славянских национальностей делали все, чтобы не служить, а выходцы с Северного Кавказа, наоборот, платили деньги, лишь бы в армию попасть.
Не секрет, что ситуация с трудоустройством в южных российских республиках плохая, а устроиться в тогда еще милицию, а сейчас полицию, другие силовые структуры можно было, лишь отслужив. Юные дагестанцы, чеченцы и другие даже, случалось, за год до достижения 18-летия переезжали в другой регион и призывались уже оттуда. А после службы шли в МВД.
Минобороны после прихода Анатолия Сердюкова, отвечая на критику по поводу ограничения набора из Дагестана, других кавказских республик, ссылалось на то, что с ребятами оттуда много проблем в войсках. Однако представители погранслужбы, ФСБ, МЧС отзываются о них положительно: это великолепные ребята, если их грамотно организовать. Поэтому я не поддерживаю точку зрения бывшего руководства МО.
Основывается мое мнение не только на высказываниях офицеров упомянутых ведомств, но и на моем личном опыте. Командуя несколько лет мотострелковым батальоном, я не знал проблем ни с дагестанцами, ни с грузинами, ни с кем другим.
Так что Шойгу принял правильное решение. Дело не в том, что солдат плохой, дело в отсутствии у него нормальных сержантов, офицеров.
Еще один аргумент противников призыва кавказцев в российские вооруженные силы: мол, они, получив навыки, приедут домой и подадутся «в лес». Но решение проблемы здесь находится не в области военной. Идут в бандподполье молодые люди по определенным причинам, которые и нужно устранять. Здесь не играет роли, служили они в армии или нет. Да и сейчас пополняют ряды бандформирований относительно немногие.
Призывать дагестанцев нужно.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов