«Данное решение принято, основываясь на статье 153 УПК РФ, в соответствии с которой уголовные дела о преступлениях, совершенных одним лицом, могут быть соединены в одно производство», — так Владимир Маркин, официальный представитель Следственного комитета, объяснил объединение двух уголовных дел, возбужденных в отношении Леонида Развозжаева.
Напомним, похищенного на Украине активиста «Левого фронта» неизвестные, предположительно имеющие отношение к российским спецслужбам, вынудили написать «явку с повинной». В этом документе Развозжаев «признавался» в преступном сговоре с грузинскими спецслужбами якобы с целью совместной организации массовых беспорядков и терактов. Среди преступлений, которые планировали оппозиционеры с грузинскими эмиссарами в ходе совещания летом 2012 года, были и столкновения с полицией 6 мая того же года.
«Шапочное» дело формально никак не связано с политикой. По официальной информации, около 15 лет назад Леонид Развозжаев якобы вступил в сговор с неизвестными и совершил разбойное нападение на предпринимателя в городе Ангарске. Разбойники похитили у потерпевшего видеокамеру и 500 сурковых шапок. В свое время дело было прекращено, однако производство по нему возобновили вскоре после того, как Развозжаев отказался от «явки с повинной» и сообщил о психическом и физическом давлении, которое к нему применяли, добывая «признание».
Об Иркутском СИЗО уже давно идет дурная слава: даже на фоне суровой российской пенитенциарной системы эта тюрьма имеет статус «беспредельной». (ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)
По мнению его адвоката Дмитрия Аграновского, дело о шапках реанимировали исключительно с целью оказать давление на его подзащитного. Для расследования этого дела — несмотря на то что у него почти истек срок давности — Развозжаева должны были этапировать в Иркутск, а по дороге или в иркутском СИЗО с ним могли расправиться за отказ от признательных показаний. «Мы довольны, что дела объединили, потому что теперь меньше вероятность его отправки в Иркутск», — говорит Аграновский.
Другая новость, касающаяся «Болотного дела», связана с Александрой Духаниной. Напомним, ультралевая активистка была первой арестована по обвинению в «массовых беспорядках» и «насилии в отношении представителя власти». В отличие от большинства обвиняемых ей изначально избрали в качестве меры пресечения не содержание под стражей, а домашний арест.
29 ноября Духанина заявила о частичном признании вины. Она по-прежнему отрицает свое участие в «массовых беспорядках», однако признает насилие. По версии следствия, 6 мая на Болотной площади Александра Духанина бросила кусок асфальта в полицейского, «попала в область левого плеча и причинила ему физическую боль».
Решение Духаниной представляется сомнительным. Оно было бы не лишено логики, если бы российское правосудие руководствовалось исключительно правовыми категориями, а не другими соображениями, о которых всем достаточно хорошо известно, чтобы не писать об этом лишний раз.
Насилие в отношении представителей власти во время демонстрации — совсем не то же самое, что такое же насилие в обычной обстановке. Во-первых, подобные действия входят в состав другого преступления — «массовые беспорядки», хотя от этого обвинения Духанина отказывается наотрез.
9 ноября был вынесен приговор Максиму Лузянину. Сотрудничество со следствием и смягчающие обстоятельства обвиняемому не помогли — суд приговорил его к четырем с половиной годам тюрьмы. Подводя итоги этого скоротечного процесса, эксперты обозначили два ключевых момента. Первый: суд официально признал, что 6 мая на Болотной площади происходили «массовые беспорядки». Второй: размер наказания, назначенный Лузянину, можно рассматривать как отправную точку для остальных приговоров. (ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)
Между тем факт массовых беспорядков 6 мая на Болотной площади официально признан по итогам недавно завершившегося процесса Максима Лузянина. Тут стоит отметить, что Лузянину его сговорчивость не пошла впрок: несмотря на признание вины и компенсацию вреда потерпевшему, суд приговорил его к четырем с половиной годам лишения свободы.
Не поспешила ли Александра Духанина с признанием? Не ухудшила ли она тем самым свое положение, а заодно и положение своих товарищей по несчастью?
Адвокат Светлана Сидоркина, представляющая интересы обвиняемого Андрея Барабанова, отмечает, что она и ее клиент согласились с обвинением по части 1 статьи 318 УК РФ («Насилие в отношении представителя власти»), но отвергли обвинение в «массовых беспорядках». Ее позиция такова, что массовых беспорядков в принципе не было: «действия против сотрудников полиции происходили в разных местах, при различных обстоятельствах и разной личностной мотивировке», — говорит защитник. При этом изначально демонстрантов спровоцировали сами сотрудники полиции, применившие немотивированное насилие к участникам мирной согласованной акции.
Сидоркина сообщила, что она и двое ее коллег протестовали против того, чтобы дело Максима Лузянина выделялось в отдельное производство, а решение по нему имело бы силу преюдиции. О необоснованности выделения этого дела они заявляли ходатайства в Следственный комитет, прокуратуру и Замоскворецкий районный суд.
Уже упомянутый Дмитрия Аграновский, который в «болотном деле» представляет также интересы Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова, считает, что признание Духаниной никак не влияет ни на ее положение, ни на положение других обвиняемых. «При вынесении приговора суд будет руководствоваться политической целесообразностью, исходя из политической ситуации, которая будет в стране на тот момент», — уверен он.
«Торопиться с признанием вины не стоит», — добавил Аграновский. В качестве примера он привел аналогичное дело о «беспорядках на Манежной площади 11 декабря 2010 года». Тогда один из обвиняемых, Игорь Березюк, согласился с обвинением в «применении насилия в отношении представителя власти». Однако в приговоре и кассационном определении это не нашло отражения.
Материал подготовили: Вадим Немоляев, Александр Газов