СКР начал проверку«педофильской истории» блогера Адагамова: оперативная реакция или очередной заказ?

Комментируют Андрей Пионтковский, Дмитрий Горовцов

Педофилькина грамота

Педофилькина грамота
В нашумевшем деле по обвинению члена КС оппозиции Рустема Адагамова в педофилии особенно удивляет быстрота реакции СКР, буксующего при расследовании дел о незаконной прослушке или избиении Кашина, и очевидная предвзятость журналистов Russia Today.
11 января 2013
Следственный комитет не устает удивлять: ведомство Александра Бастрыкина начало доследственную проверку в отношении Рустема Адагамова по заявлению его бывшей жены Татьяны Дельсаль. Причем, как и в случае с «Анатомией протеста», следствию не понадобилось ни письменное обращение якобы пострадавшей, ни свидетельства очевидцев — хватило показанного по телеканалу Russia Today интервью с экс-супругой блогера. Такая оперативность была бы похвальной, если бы СКР действовал так всегда. Ан нет, правоохранителям до сих пор неизвестно, кто избил Олега Кашина, прослушивал телефонные разговоры Бориса Немцова, похитил Леонида Развозжаева и заказал убийство Анны Политковской. И еще: проверка инициирована после телесюжета, который сам по себе нуждается в проверке на профессионализм и объективность.

 

Роскомнадзор потребовал закрыть страницу Рустема Адагамова в «Живом журнале». Руководитель проекта «ЖЖ» в России Илья Дронов 11 января написал в своем блоге, что все не совсем так: «Folks, а что у нас со СМИ случилось за последнее время? Или так всегда было? Почему многие перевирают, переворачивают и передергивают ситуацию? Более чем у половины СМИ, которые я нашел через «Яндекс. Новости», написано, что Роскомнадзор требует закрыть весь блог drugoi. Во-первых, это не так, и в приведенной в моем предыдущем посте цитате из уведомления ясно понятно, что речь идет об одной конкретной записи. Во-вторых, хоть предписание и делал Роскомнадзор, так как именно этот орган является оператором реестра, но решение-то выносил Роспотребнадзор. Часть СМИ же при этом взяли моей текст и просто заменили везде Роспотребнадзор на Роскомнадзор. Зачем?» На самом деле под запрет попал репортаж Адагамова о событиях в Индии, демонстрирующий акт самосожжения активиста движения «За независимость Тибета».

Оставляя за скобками вопрос о виновности или невиновности Адагамова, обратим внимание на другое: в истории его обвинения в педофилии есть два важных компонента — действия журналистов Russia Today и Следственного комитета.

Начнем с первых. Дмитрий Губин уже детально расписал все огрехи интервьюерши экс-жены блогера, которая и заявила о его причастности к сексуальным преступлениям в отношении несовершеннолетних с телеэкрана. Татьяна Дельсаль дала интервью не кому-то, а Russia Today, финансируемому государством.

Женщина поведала, что минувшим летом к ней обратилась бывшая жертва Адагамова и «все рассказала». Мол, 15 лет назад нынешний оппозиционер развратил 12-летнюю девочку. Журналистка, общавшаяся с Дельсаль, даже не попыталась спросить, почему о столь страшном преступлении она молчала до тех пор, пока ее муж не стал известным в России человеком.

Вообще, ролик стоит посмотреть — особенно тем, кто рассуждает по принципу «нет дыма без огня». А потом проглядеть аналогичные съемки с подобными сюжетами — их в Сети множество. Обвинения в педофилии всегда конкретны, эмоциональны и убедительны. Чего нет в рассказе Дельсаль.

Но, пожалуй, ни для кого уже не секрет, что обвинение в совращении несовершеннолетних — лучший способ устранения неугодного человека. Ведь в отличие от других преступлений это не нуждается в доказательствах. И, кстати, современные продвинутые подростки об этом прекрасно знают — достаточно лишь слов «Он приставал». Трудно поверить, что журналистка, беседующая с Дельсаль, этого не знала. Почему же она не задавала уточняющих или хотя бы наводящих вопросов?

Ну хорошо, девушка не хотела перебивать собеседницу. Но глава RT Маргарита Симонян, бесконечно твиттящая этот ролик, должна была понять, что история, происходившая 15 лет назад неизвестно где, с неизвестной жертвой, не может считаться серьезным журналистским расследованием и смахивает на «заказуху» а-ля Мамонтов. Кроме того, Russia Today вещает за границей, и предполагается, что канал должен руководствоваться нормами международного права, где голословные обвинения в адрес кого-то — подсудное дело.

Видимо, поэтому в Норвегии, где проживает жена Рустема Адагамова и гражданином которой он является, к делу подключаться не спешат. «Нет правила, что после интервью подобного рода полиция начинает расследование», — рассказал РИА «Новости» норвежский адвокат по уголовным делам Бернт Кристиан Биркеланд. Он объяснил, что в полицию с заявлением должна обратиться сама потерпевшая, которой, к слову, никто в глаза не видел.

Самая известная история лжи о педофилии, которая потрясла Европу более 10 лет назад, — это «дело Утро» (Утро — название городка в департаменте Па-де-Кале). История началась в 2000 году, когда полиция узнала, что супружеская пара Делей в компании других взрослых, среди которых были священник и юрист, насиловали детей. 18 ребятишек в возрасте от трех до 12 лет подтвердили эти факты. Полиция арестовала 17 человек. Говорилось о разоблачении крупной сети педофилов. Подозреваемые были признаны виновными, один из них покончил с собой. В 2005 году всех этих людей оправдали. Выяснилось, что дети все придумали.

Но в России все иначе. У нас СКР стал новатором в сфере возбуждения проверок и дел после просмотра ТВ и чтения «Известий». Хотя правоохранителей можно понять: чтобы выявить настоящих преступников, трудиться надо денно и нощно. А тут сил тратить не надо: посидел перед телевизором, и вот тебе подозреваемые или сразу обвиняемые, как было с Лебедевым и Развозжаевым.

Опять-таки, и это не страшно, коли было бы системой. Но в СМИ ежедневно печатается масса информации — причем подкрепленная документами — о действительных нарушениях закона. Однако что-то подчиненные Бастрыкина на это слабо реагируют. Да что там пресса — они и на депутатские запросы не отвечают. Вот единоросс Александр Хинштейн столько всего им понаотправлял, требуя проверить законность, например, покупки квартиры в Чехии председателем СКР или подлинность диплома господина Маркина. Не слышно что-то ни о каких доследственных проверках.

Более того, за последний год Следственный комитет так себя дискредитировал бесконечными допросами Навального и Удальцова, арестами фигурантов «болотного дела», обысками и склоками с Генпрокуратурой, что теперь их проверки и дела для многих значат одно: человека прессуют за его политическую активность. Как в сказке о волках: даже если они что-то действительно расследуют и поймают настоящего преступника, в это мало кто поверит.

Как бы после истории с Адагамовым такая же судьба не ждала Russia Today и лично Симонян.

Андрей Пионтковский, журналист, член Координационного совета оппозиции

Журналист, берущий интервью и намеревающийся докопаться до сути какой-либо проблемы, задает своему собеседнику конкретные вопросы по существу дела. В случае с Татьяной Дельсаль вопросов о том, что, где и при каких обстоятельствах произошло, мы не услышали. Говорить это может либо о непрофессионализме самого журналиста, либо о целенаправленном намерении обойтись без конкретики.

То, что Адагамов является оппозиционером, а интервью с его бывшей женой, обвиняющей его в преступлении, выходит на телеканале Russia Today, может говорить о втором варианте. RT — оголтелый рупор кремлевской пропаганды, и серьезно рассуждать в случае с ним о какой-либо журналистской этике смешно. И верить появляющейся здесь информации тоже. Бывшие жены не самый достоверный источник информации.

Я, как и господин Адагамов, являюсь членом КС оппозиции, но о его политических взглядах мне ничего не известно. Был он только на одном заседании, рта не открывал. Сложно его оценивать как политика. Тем более удивительно видеть Адагамова, обвиняемого на RT в педофилии.

Дмитрий Горовцов, депутат Госдумы, член Комитета по безопасности и противодействию коррупции

В случае с проверками и уголовными делами против оппозиционеров, проводимыми и возбуждаемыми по итогам неких просмотров статей в СМИ или телевизионных роликов, речь не идет о целенаправленных гонениях в отношении данной категории граждан. Речь идет о неверной расстановке приоритетов самим Следственным комитетом.

Существует масса дел, связанных с убийствами — тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Есть здесь и резонансные дела. Вспоминается та же Анна Политковская. Все эти преступления до конца не расследованы, материалы дел не переданы в суд, мы не знаем, кто их заказчик, кто исполнитель. Именно здесь СКР стоило бы проявлять свой высокий профессионализм, навыки, знания. В отношении дел, носящих серьезную общественную опасность. Особо тяжкие преступления должны находиться в самом центре внимании следственных органов, а заниматься ими — лучшие специалисты.

Случаи Адагамова и подобных ему, возможно, требуют расследования, но сосредоточиться-то СКР нужно в первую очередь именно на указанной мною категории деяний.

 

Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов